Артур Таболов - VIP

— От чего стреляются сейчас?

— Это ты у меня спрашиваешь? — удивился Панкратов. Тут же спохватился: — Это ничего, что я на «ты»?

— Нормально.

— От белой горячки чаще вешаются. От наркотической ломки режут вены или выпрыгивают в окно. А от чего стреляются, понятия не имею. Это нам и предстоит выяснить.

Они дождались, когда родители Сергея уйдут с кладбища, положили на могилу цветы и молча постояли возле креста, обнажив головы. На кресте была укреплена овальная фотография Сергея в парадной форме с майорскими погонами. Молодое лицо с правильными чертами, взгляд открытый и словно бы чуть насмешливый, как будто он знал то, чего еще не знали другие. Под фотографией надпись: «Сергей Николаевич Старостин, 1984–2012».

— Это я снимал. После того как ему дали майора, — объяснил Игорь. — Обмыли звёздочки, было весело. Казалось, вся жизнь впереди.

— Что-то не то происходит в нашем возлюбленном отечестве, — проговорил Панкратов. — Трагично, когда молодые люди погибают в Афгане или в Чечне. Когда они добровольно уходят из жизни, это означает только одно, какую-то неправильность нашей жизни. Вроде и живём не так плохо, а вот…

Не договорив, он надел шляпу и пошел к выходу. Игорь последовал за ним.

У ворот кладбища к ним подошла девушка, сопровождавшая родителей Сергея. Попросила:

— Не сердитесь на Николая Степановича. Смерть сына его подкосила.

— Вы кто? — спросил Панкратов.

— Я была невестой Сергея. Уже назначили день свадьбы. Не случилось.

— Из-за его смерти?

— Нет, всё расстроилось раньше. С полгода назад. Сергей начал избегать меня, не звонил, на звонки не отвечал. Ничего не объяснял, но я поняла, что у него появилась другая женщина.

— Кто?

— Не знаю. Он не сказал, а я не спрашивала. Спасибо, что пришли навестить Сергея.

С этими словами она повернулась и хотела уйти, но Панкратов её остановил.

— Как вас зовут?

— Лена.

— Вы часто бывали в доме Сергея?

— Сначала часто. Сейчас иногда захожу, поддержать Нину Яковлевну и Николая Степановича. Они очень славные люди, ко мне всегда хорошо относились.

— У Сергея был дома компьютер? — продолжал Панкратов.

— Да, ноутбук.

— Вы не пытались заглянуть в его файлы?

— Однажды пыталась. Но они защищены паролем. Я не сумела его раскрыть. Почему вы об этом спрашиваете?

— Там может быть ответ на то, что с Сергеем произошло.

— Вы хотите, чтобы я принесла вам его ноутбук? — догадалась девушка. — Нет, я не могу. Нет, нет, что вы! Николай Степанович будет резко против.

— Поговорите с Ниной Яковлевной. Мне она показалась здравомыслящим человеком. И ей же важно узнать, почему застрелился её сын.

— Ну, не знаю… Попробую. Как с вами связаться?

Панкратов дал её визитную карточку, она спрятала её и ушла, не оглядываясь.

— Ну вот, теперь можно поговорить, — сказал Панкратов. — Где бы нам устроиться, чтобы никто не мешал?

— Здесь недалеко есть «Старбакс», — припомнил Игорь. — В это время там немного народа.

— По-моему, я знаю, с какого конца нам приступать к делу, — проговорил он, когда они получили свой кофе.

— Интересно, рассказывай, — кивнул Панкратов.

Рассказ не занял много времени. С полгода назад Сергей и еще одна сотрудница вылетали в Рим, чтобы доставить в Россию женщину, арестованную по ордеру Интерпола. Ночной рейс опоздал на час и сел не в Домодедово, а в Шереметьево. Гонять дежурную машину через всю Москву не было смысла, Сергей позвонил Игорю и попросил их встретить. Игорь дождался, когда арестованную сдадут оперативникам, и повез сослуживцев домой. Он обратил внимание, что Сергей был необычно молчалив. На расспросы не отвечал, только возле дома, выходя из машины, убежденно сказал:

— Я не верю, что она преступница. Она не может быть преступницей. Не верю!

Позже Игорь расспросил сотрудницу, как проходила экстрадиция. Арестованный обычно сидит в самолете между интерполовцами в наручниках, прикрытых одеждой, чтобы не вызывать ненужного любопытства пассажиров. Так было и на этот раз. Сергей и арестованная оживленно разговаривали по-французски, читали стихи. Как поняла сотрудница, Верлена.

— У меня тоже большие сомнения, что её обвиняют по делу, — сказала она. — Тут что-то другое. Возможно, политика.

— Я тогда еще подумал: что же это за женщина, которая за четыре с половиной часа полета сумела охмурить не только молодого офицера, но и немолодую и очень опытную сотрудницу Интерпола, — закончил Игорь свой рассказ.