Артур Таболов - VIP

— Как не помнить, — усмехнулся Панкратов. — Она стала фольклором.

— Тогда Ельцин отправил в отставку начальника своей охраны Коржакова и директора ФСБ. Заодно и генерала Старостина, он был заместителем Коржакова. Не знаю, по делу или попал под раздачу. Коржаков еще пытался дергаться, был депутатом Госдумы, а Старостин стал лютым ненавистником президента Ельцина, вступил в КПРФ, активно работал в какой-то их антикоррупционной комиссии. Последние годы о нём ничего не слышно, но кто знает, что варится на той кухне?

— Вы думаете, что самоубийство Сергея Старостина связано с деятельностью его отца?

— Я этого не исключаю. А влезать в такие дела, сами понимаете, себе дороже. Это и заставило меня обратиться к вам. Мне рекомендовали вас как человека, который умеет работать.

— В чём вы видите мою задачу? — не понял Панкратов. — Отговорить вашего сына от расследования?

— Не получится. Он завёлся. И это благородное дело — выяснить, почему застрелился твой друг. Благородное мужское дело. Нет, ваша задача — подстраховать его, если увидите, что он полез не туда. Вы человек опытный, сразу это поймёте. Что-то подсказать, дать совет. В расходах себя не ограничивайте. Это тот случай, когда деньги не имеют значения.

— Современная молодежь не очень-то склонна прислушиваться к советам старших, — заметил Панкратов.

— Это мы уладим. — Аслан подошел к письменному столу и нажал клавишу селекторной связи. — Скажите Игорю, пусть поднимется ко мне.

Через несколько минут лифт впустил в зимний сад молодого человека в приличном, как у банковского клерка, костюме, с лицом, в котором чувствовалось неуловимое сходство с отцом. Только у сына была густая черная шевелюра, а у Аслана волосы заметно поредели и были тронуты сединой. Создавалось впечатление, что скромный молодой администратор вызван к лидеру знаменитой рок-группы, золотые времена которой давно прошли, но она всё еще на плаву.

— Познакомься, Игорь, — предложил Аслан. — Это Михаил Юрьевич Панкратов, полковник ФСБ в отставке. Я думал о нашем разговоре. Мне нравится твоё решение разобраться в причинах смерти друга. Но мне было бы спокойнее, если бы твоё расследование курировал человек, у которого побольше опыта, чем у тебя. Михаил Юрьевич согласился тебе помочь.

На молодом лице Игоря вспыхнул румянец.

— Мне не нужны кураторы и советчики, — резко ответил он. — Это моё дело, я справлюсь с ним сам. Спасибо, отец, за понимание, но если это всё, что ты хотел мне сказать, я, пожалуй, пойду.

— Не задерживаю, — сухо отреагировал Аслан.

Прозрачная кабина лифта унесла Касаева-младшего из зимнего сада.

— А что я вам говорил? — спросил Панкратов. — Мне жаль, Аслан, что вы потратили столько времени впустую.

— Характер! — со вздохом согласился Аслан. — Не впустую, Михаил Юрьевич. Наш контракт остается в силе.

— Вот как? После того, что сказал вам сын?

— Да. Я с ним поговорю. И он со мной согласится. У русских молодежь ни во что не ставит старших. У них нечего им передать. Опыт? Разве что опыт выживания в страшных условиях. Кому он сейчас нужен? Наследство? Какое наследство? Приватизированная двушка, и это в лучшем случае. У нас, осетин, уважение к старшим традиционно. Корни этой традиции в глубине веков. Да, Игорь молодой, несдержанный. Но он осетин и прислушается к отцу. Он вам позвонит.

Игорь Касаев позвонил Панкратову через два дня. Голос его звучал смущенно.

— Извините меня, Михаил Юрьевич, за тот разговор. Отец прав, без советов опытного человека мне не обойтись. Я даже не знаю, с какого конца приступить к делу. Мы не могли бы встретиться и поговорить?

— Давайте встретимся, — согласился Панкратов. — Но чтобы наша встреча была содержательной… Где похоронен Сергей Старостин?

— На Троекуровском кладбище.

— Узнайте номер участка, навестим могилу вашего друга. Это способствует, как-то одушевляет умозрительные схемы. А потом поговорим.

— Сергей для меня не умозрительная схема.

— Не выступайте, Игорь. Я говорю про себя.

Когда Панкратов на своём «фольксвагене» подъехал к центральному входу Троекуровского кладбища, Игорь Касаев уже ждал его, прохаживался возле «форд-фокуса» с букетом красных гвоздик. Он был в джинсах и черной байкеровской «косухе» с множеством заклепок, в надвинутой на лоб бейсболке.

— Вы со службы? — поинтересовался Панкратов.

— Нет, взял отгулы за ночные дежурства. Почему вы спросили?

— Дресс-код.