Артур Таболов - VIP

— Спасибо, свободен, — послышалось в ответ.

Панкратов не сразу увидел того, кто это сказал. В углу зала, на фоне панорамного окна, за которым беззвучно жило Садовое кольцо, стоял письменный стол с черным офисным креслом. Откинувшись к спинке кресла и положив на край стола ноги в остроносых мокасинах, сидел человек лет пятидесяти в черной, расстегнутой до пупа рубашке с золотой цепью на груди. Светлый пиджак в мелкую клетку висел на спинке кресла. Когда молодой человек, сопровождавший Панкратова, исчез, он поднялся, пожал Панкратову руку и сказал с заметным кавказским акцентом:

— Спасибо, что отозвались на мою просьбу о встрече. Располагайтесь, — показал он на белые кожаные кресла возле журнального стола с затейливой инкрустацией. — Выпьете что-нибудь? Виски, коньяк?

— Нет, спасибо, — отказался Панкратов. — Я на машине.

— Тогда кофе. У нас хороший кофе, мне его присылают с Кубы. Сейчас принесут.

— Шикарный у вас офис, — оценил Панкратов. — Надо же, зимний сад. В самом центре Москвы.

— В офисах мы проводим по десять, а то и по двенадцать часов. Половину жизни, больше чем дома. Но дом мы украшаем, а на офис не обращаем внимания. Сидим, как сычи, в пыльных конторах. Однажды я понял, что это неправильно. Я прихожу сюда, когда устаю от людей.

— А я всю жизнь просидел в пыльных конторах, — отозвался Панкратов. — И это простое рассуждение мне даже в голову не приходило. А если бы однажды пришло — что?

Появилась молоденькая секретарша, умело сервировала кофе с крошечными фарфоровыми чашками, спросила:

— Что-нибудь еще?

— Ничего не нужно. Игорь приехал?

— Приехал, ждёт.

— Пусть ждёт, он мне понадобится чуть позже. Это мой сын, — объяснил он Панкратову. — Насколько я знаю, Михаил Юрьевич, вы служили в КГБ и дослужились до полковника, — продолжил Аслан прерванный разговор. — Это так?

— Служил. В управлении по борьбе с особо опасными хищениями социалистической собственности.

— Почему ушли?

— Так получилось.

— Не жалеете? Ваша контора сейчас в силе.

— Это давно уже не моя контора. Наши пути разошлись двадцать лет назад.

— Как называется ваша должность в Национальной алкогольной ассоциации?

— Советник по безопасности.

— Работы много?

— Я бы не сказал.

— Платят нормально?

— Мне хватает. Аслан, я чувствую, что-то мешает вам перейти к делу. Не для того же вы меня пригласили, чтобы показать зимний сад и угостить кубинским кофе?

— Да, не знаю, с чего начать, — признался Аслан. — Со мной это нечасто бывает.

— Начните с начала.

— О'кей. Вы знаете, что такое Интерпол?

— В общих чертах. Международная уголовная полиция. В российском МВД приравнен к Главному управлению.

— В Интерполе служит мой старший сын, Игорь Касаев. С красным дипломом закончил международно-правовой факультет МГИМО. Английский, французский и немецкий свободно. Это у него от матери. А у меня даже простой английский не идёт, хоть ты что.

— С таким образованием в полицию? — удивился Панкратов. — А почему не в Министерство иностранных дел?

— Я предлагал, не захотел. Интерпол показался интереснее. Я согласился. Парень молодой, всего двадцать шесть лет, пусть попробует. А потом жизнь сама всё подправит. Я, наверное, не очень хороший отец. Чтобы быть хорошим отцом, нужно много свободного времени, а у меня каждый день расписан по минутам. Но я всё же заметил, что с сыном последние дни происходит что-то неладное. Вызвал на разговор. С трудом, он ничего не хотел говорить. И вот что он рассказал. Несколько дней назад он случайно узнал, что застрелился его товарищ по работе. Друг. Года на два старше сына. Сергей Старостин. Говорит вам что-нибудь эта фамилия?

— Нет.

— Сына что поразило? Что об этом в Интерполе никто не знал. Он пошел к начальнику, генерал-лейтенанту Сибирцеву. Жесткий мужик, я с ним пересекался, когда он служил в МУРе. Спросил: почему мы ничего не знаем о самоубийстве Сергея? Сибирцев ответил: а ты знаешь, почему он застрелился? Нет? И я не знаю. И вряд ли когда-нибудь узнаем. А тогда зачем будоражить коллектив? Тем более что Старостин уволился четыре месяца назад. Сибирцев по-своему прав, но сына это взбеленило. Он пообещал себе выяснить, почему его друг застрелился. И это меня тревожит.

— Почему? — спросил Панкратов.

— Начнёт копать. И до чего докопается? Отец Сергея — очень непростая фигура. Помните историю с коробкой из-под ксерокса, в которой вынесли из Белого дома полмиллиона долларов? Это было во время президентских выборов 96-го года.