Рекс Стаут - Где Цезарь кровью истекал… [litres]

Ее глаза расширились от изумления.

– Боже всемогущий! Тот самый Ниро Вулф?..

– Не знаю… Я тот, который указан в Манхэттенском телефонном справочнике.

– Выходит, я и впрямь выбрала на первый раз довольно занятную личность. Садитесь же скорей!

С ворчанием взгромоздившись на сиденье, он изрек:

– Машину здорово трясет. Я не люблю тряски.

Она рассмеялась:

– Постараюсь ехать поаккуратней. Все-таки это лучше, чем трястись на рогах у быка.

Я еще раньше заметил, что у девушки довольно сильные пальцы, и теперь, когда она сняла жакет, было видно, как играют мышцы ее обнаженных рук, когда она крутит баранку, ловко объезжая ухабы и рытвины. Я посмотрел на быка. Ему уже надоело валять дурака, и все в его позе выражало величайшее презрение. Он выглядел даже более могучим, чем раньше. Тем временем девушка говорила Вулфу:

– Стэнли – это, конечно, хорошо, но меня зовут Каролина Пратт. О, извините, не заметила эту яму. Я, правда, не так знаменита, как вы, но два года я была чемпионкой столицы по гольфу. Здесь вообще собрались сплошные чемпионы. Вы – чемпион среди детективов, Цезарь – среди быков, я – чемпионка по гольфу…

«Так вот почему у нее сильные руки», – подумал я. Дейв тем временем открыл ворота и едва не прихлопнул нас, когда мы выезжали. Каролина промчалась под развесистым дубом, нижние ветви которого едва не сбросили меня с сиденья, и остановилась перед большим строением. Дейв вприпрыжку мчался за нами с дробовиком. Я выпрыгнул из машины на дорожку, посыпанную гравием. Чемпионка по гольфу осведомилась у Вулфа, не нужно ли его куда-нибудь подвезти, но он уже распахнул дверцу и принялся вытаскивать свою тушу из машины, так что не удостоил девушку ответом. Тут к нему подскочил Дейв и стал что-то сбивчиво доказывать, но Вулф ожег его испепеляющим взглядом:

– Известно ли вам, что вас надлежит судить за попытку преднамеренного убийства? Я имею в виду не угрозу применить оружие, а то, что вы спрыгнули с забора и спровоцировали быка напасть на нас! – С этими словами Вулф прошествовал вокруг машины, подошел к своей спасительнице и раскланялся. – Благодарю вас, мисс Пратт, за находчивость, которую вы проявили как нельзя более кстати.

– Право, не стоит благодарности. Мне было очень приятно.

Он поморщился:

– Это ваш бык?

– Нет, он принадлежит моему дяде Томасу Пратту. Как и этот дом. Дядя скоро вернется. А пока могу я что-нибудь для вас сделать? Не хотите ли пива?

– Благодарю. Я думал, что мне уже не доведется попить пива. Мы ведь попали в аварию. Мистер Гудвин не смог справиться с норовом машины… Прошу прощения, мисс Пратт, я забыл представить вам мистера Гудвина.

Девушка вежливо протянула руку, и я пожал ее.

– Так вот, мистер Гудвин не совладал с норовом машины, – повторил Вулф, – и мы врезались в дерево. Потом он пытался свалить все на лопнувшую шину. Он же уговорил меня незаконно пересечь ваше пастбище. Хорошо еще, что я первым заметил быка. А когда я убедился, что мистер Гудвин ничего не смыслит в повадках быков…

Еще во время спасательной операции по выражению лица Вулфа я понял, что он будет вести себя как ребенок, но не ожидал, что это произойдет на людях. Пришлось вмешаться.

– Могу я воспользоваться телефоном?

– О, вы перебили мистера Вулфа, – упрекнула меня Каролина. – Если он хочет объяснить…

– Позвольте мне проводить вас к телефону, – послышался воркующий голос сзади.

Я обернулся и увидел девушку в желтом, отметив про себя, что она достает мне до подбородка, что у нее красивые светлые волосы и лукавые синие глаза. Девушка улыбалась уголком рта.

– Пойдемте, Эскамильо, – позвала она.

– Премного благодарен, – ответил я, устремляясь за ней.

– Кстати, меня зовут Лили Роуэн, – поведала она по дороге.

– Чудесное имя. – Я широко осклабился. – А я Эскамильо Гудвин.

– Который час? – донесся из открытой двери голос Ниро Вулфа.

Взглянув на лежащие на стеклянной полочке часы, я вышел из ванной, придерживая намазанную йодом руку, обогнул внушительных размеров кресло, в котором разместился Ниро Вулф, и сказал:

– Пятнадцать двадцать шесть. Я надеялся, что хоть пиво вас немного взбодрит. А то, как видно, радость жизни в вас угасает, коль скоро вы не можете позволить себе достать часы из собственного кармана.

– Какая там радость жизни, – простонал он, – когда наша машина разбита вдребезги, а мои бедные орхидеи задыхаются в ней…

– Они не задыхаются. Я не до конца поднял стекла. – Удостоверившись, что йод высох, я опустил руку. – Однако вернемся к радости жизни. Ведь что получается: капот всмятку, а мы живы! Бык до нас не добрался! Мы познакомились с чудесными людьми, которые приютили нас, дали прекрасную комнату с ванной, угостили холодным пивом вас, а меня – йодом. Кстати, если вы считаете, что я мог убедить ребят из кроуфилдского гаража приехать за нами в самый разгар ярмарки, то поговорите с ними сами. Они и вас сочтут за сумасшедшего. Вот-вот вернется мистер Пратт и отвезет нас в Кроуфилд вместе с багажом и цветами. Я звонил в отель, и мне обещали придержать наш номер до десяти часов вечера. Большего и ожидать нельзя. Там сейчас такая свара из-за мест! – Застегнув рукав, я потянулся за пиджаком. – Как пиво?