Юлия Ефимова - Неизвестный псевдоним Бога

– А где поверженный хулиган?

На этих словах Таша тоже подскочила к двери, и они все уставились на пол лестничной площадки.

– Его здесь нет, – первой нашлась Таша.

– А он должен был здесь быть? – уточнил Арсений, показывая на грязный пол. Девушки одновременно закивали головами.

– Вы его не связали? – уточнил Арсений.

Ответом ему снова были молчаливые кивки подруг.

– Я очень надеюсь, что вы хоть одним глазком посмотрели на его лицо и узнали хулигана, – допытывался участковый, но ответом ему были виноватые глаза девушек.

– Но я его сфотографировала, – радостно вспомнила Ирма и открыла телефон. На фотографии лежал мужчина лицом вниз, одетый во все черное.

– Ну что ж, – вздохнул Арсений, – пойдемте писать заявление на того, не знаю на кого. Эх вы, Пинкертоны.

– Хорошо, что Олеся укатила с подружками в Москву, – в сотый раз сказала Таша.

– Да, – также в сотый раз поддержала её подруга и, вздыхая, добавила: – А ребенок-то наш вырос.

После того как Арсений взял показания и Ирма настоятельно его попросила уйти, девочки решили устроить пир. Когда-то в этот день шумел дом, наполненный гостями, пеклись пироги и придумывались конкурсы. Но вот наступило время, когда они вдвоем пировали на кухне. Таша, до сих пор не понимая, что это было на лестничной клетке и кто злодей, боялась идти домой, поэтому кутить решили у Ирмы. Разговоры не клеились, не спасало ни шампанское, ни деликатесы, которых в избытке накупила Таша.

– Ну, давай, не кисни, – прикрикнула на подругу Ирма. – Детей надо уметь отпускать, нельзя их держать у своей юбки вечно.

– Я понимаю всё, – сказала Таша, вытирая накатившие слезы.

– Вот давай лучше поднимем бокалы за мать нашей именинницы, то есть за тебя. Я желаю тебе встретить своего единственного мужчину и прожить с ним всю оставшуюся жизнь. Потому как дети – лишь гости в нашей жизни, а семья – это двое, мужчина и женщина.

Таша послушно подняла красивый бокал и пригубила.

– Я понимаю все, – вновь попыталась оправдаться за свои слезы Таша. – Ведь я жила и с мужем, и одна, и скажу тебе честно – одной намного лучше. Но только так я думала, пока Лисенок была маленькой. Сейчас, когда она выросла, я понимаю, что по-настоящему одинока. У меня пропадает смысл жизни, желание просыпаться, готовить завтрак. Зачем? Кому?

– Э, ты мне тут прекрати, – замахала руками Ирма, пытаясь разогнать плохое настроение подруги. – Жизнь не остановилась, а идет дальше, и это хорошо. Вон, смотри, какого зверя тебе сегодня подарили. Это знак, что все наладится.

К слову, Ирма любила эзотерику и верила во всевозможные знаки.

– Не подарили, – всхлипывая, объяснила Таша, – а дали на время. До этого одноклассник обрызгал меня с ног до головы из самой грязной лужи на районе и спросил, толстая я или беременная.

– Вот сволочь, – в сердцах сказала Ирма. – И ты после этого у него взяла этого монстра. Да я бы не то что животину, я бы с ним…

Таша не дала подруге закончить фразу, потому как знала её продолжение, а сейчас ей не хотелось никаких ругательств, на душе и так было паршиво как никогда.

– Он ни при чем, Ирма, я и правда неудачница, муж меня бросил тринадцать лет назад, а я до сих пор заедаю любовь к нему и наедаю килограммы. Это слабость, я слабый человек без стержня и любви к себе. Мямля, как говорил Валерик.

– Дурак твой Валерик, не говори глупости. – Подруга боролась за Ташину самооценку как никогда. – И не было никакой любви у тебя к нему, все тринадцать лет тебя грызет обида за предательство, подлое предательство, а ты красивая женщина, да-да, я не преувеличиваю, ты прекрасна даже в своем несколько увеличенном варианте. Посмотри, какие огромные голубые глаза у тебя. – Ирма схватила с туалетного столика зеркало для макияжа и поднесла к лицу подруги. – А губы? Да другие за такие губы тысячи каждый месяц отдают, а ты награждена ими от природы, как пионерский отряд вымпелом. Кстати, насчет полноты ты мое мнение знаешь, три месяца у меня на курсах – и будешь как новенькая.

У Ирмы была своя школа йоги, и она искренне считала, что её собственная фигура настолько хороша именно благодаря каждодневным занятиям в зале. Таша с ней не спорила, но имела на этот счет свое мнение. Она знала наверняка, что это просто хорошие гены. Родители Ирмы были профессиональными спортсменами-фигуристами, выступали в свое время даже на чемпионате мира, правда, заняли там лишь восьмое место, но знающий человек поймет, что это уже победа. После окончания карьеры их судьба не сложилась, наступили трудные девяностые, мать пошла работать на рынок, а отец запил. Так ему было легче переносить жизнь, которую, по его словам, он не заслуживал. Мать погибла под колёсами лихача, когда Ирме было четырнадцать лет, после этого отец стал пить еще больше и пережил свою любимую супругу всего на четыре года. В общем, гены у Ирмы были спортивные, и Таша была уверена, что все дело в них.