Роберт Гулик - Убийство в цветочной лодке

Советник покачал головой.

— Вряд ли у Лян Фэна был роман с Цветком Миндаля, ваша честь, — вставил Цзяо Тай. — Не мог он и прикончить ее, потому что его не было на лодке. То же относится и к доктору Цзяну.

Судья Ди скрестил руки на груди. Некоторое время он сидел, глубоко задумавшись и упершись в грудь подбородком.

— Должен откровенно признаться, что ничего не могу понять во всей этой истории! — наконец сказал он. — Вы оба можете сейчас идти пообедать. Потом Цзяо Тай вернется в дом доктора Цзяна, чтобы сменить Ма Жуна. Когда будешь уходить, Хун, прикажи писцу подать мне вечерний рис сюда, в кабинет. Вечером я еще раз изучу все документы, имеющие отношение к двум расследуемым нами делам, — может быть, мне удастся напасть на след.

Судья сердито подергал себя за усы.

— На данный момент все наши версии не выглядят особо многообещающими. Дело первое: убийство в цветочной лодке. Танцовщица убита, чтобы предотвратить разоблачение преступного заговора. Четыре человека могли сделать это: Хань, Лю, Су и Ван. Заговор имеет некую связь с задачей по вэйци, которой как минимум семьдесят лет! У танцовщицы был тайный роман, что, может быть, не имеет никакого отношения к убийству. Ее любовником был доктор Цзян, который знал псевдоним, употреблявшийся в обнаруженных письмах, или Лю Фэйпо, по той же причине, плюс еще сходство почерков, или Лян Фэн, у которого почерк также похож — плюс тот факт, что у него имеются прекрасные условия для тайных свиданий.

Дело второе: ученый, обладающий прекрасными знаниями, но сомнительной моралью, оскорбляет свою невестку, в результате чего она кончает с собой. Муж также накладывает на себя руки. Ученый пытается похоронить тело без освидетельствования, но плотник заподозрил правду, почему и попробовал расспросить рыбака — заметь, мы старались найти его, Хун, но безуспешно. И этот плотник вскоре зарублен и, похоже, собственным топором! А ученый позаботился о том, чтобы тело невестки исчезло бесследно... Ну, теперь вам понятно? Все так ясно и прозаично в этом тихом и сонном городке, в котором, по словам Хань Юнханя, никогда ничего не происходит! Ну спокойной вам ночи.

Отобедав, судья Ди приказал слуге подать ему чай на террасу.

Он неторопливо поднялся по широкой мраморной лестнице и расположился в удобном кресле. Прохладный вечерний ветерок разогнал облака. Полная луна бросала какой-то зловещий бесплотный свет на широкую озерную гладь.

Судья неторопливо, глоток за глотком, пил свой вечерний чай; слуга в войлочных туфлях бесшумно исчез. Ди остался на огромной террасе один. Со вздохом облегчения он ослабил пояс, откинулся в кресле и взглянул на луну.

Постаравшись привести в какой-то порядок свои мысли о недавних событиях, судья с досадой понял, что не может сосредоточиться — лишь разрозненные, пестрые эпизоды мелькали перед его внутренним взором. Лицо утопленной куртизанки, глядящее на него сквозь неподвижную воду, страшный разрубленный лоб мертвого плотника, жуткий незнакомец за окном комнаты новобрачных — все это вращалось в его голове в непрерывном круговороте.

Судья встал и подошел к мраморной балюстраде. Город, видный отсюда как на ладони, жил своей обыденной жизнью. До судьи долетал даже шум на базаре у храма Конфуция.

Это был его город — населенный тысячами мирных людей, вверенных его попечению. И злодеями, готовившими неизвестно какие козни. А он, судья, был бессилен предотвратить готовящиеся преступления! В сильном волнении судья стал ходить взад-вперед по террасе, заложив руки за спину.

Внезапно он остановился, еще на минуту задумался, а потом повернулся и пошел вниз.

Придя в свой пустой кабинет, он достал короб со старой одеждой и выбрал поношенный халат из выцветшего синего хлопка. Надев это не подобающее его званию одеяние, он накинул поверх заплатанную куртку и перепоясался веревкой. Потом снял свою газовую шапку, распустил волосы, собранные в узел на макушке, и завязал их грязной тряпкой. Положив в рукав две связки монет, судья вышел из кабинета, прошел через темный двор и покинул судебную управу через боковую калитку.

В узком переулочке Ди набрал горсть пыли с дороги и натер ею бороду и бакенбарды. Потом перешел на другую сторону и двинулся вниз по ступеням, ведущим в город.