Октавус Коэн - Шесть секунд темноты

Проявившееся на их лицах удивление никак не могло быть притворным. Даже недоверчивый Роллинс понимал – оно настоящее. Около пяти секунд молодые люди смотрели друг на дружку, а затем они перешли к тому, что было естественно для влюбленных. Они обнялись, Винсент взял девушку на руки и начал жадно целовать. Затем он посмотрел ей в глаза.

– Так хорошо видеть тебя, дорогая. Но как же ты узнала, что я здесь? В газетах обо мне ни слова; по крайней мере, так говорит Смит.

Ее глаза озадаченно вспыхнули.

– Они не говорили, что ты здесь, Винсент. Они просто сказали, что некто хочет увидеть меня, и затем привели меня сюда.

– Тебя привели?

– Да, конечно.

Он покачал головой.

– Дорогая, я не понимаю.

Она залилась краской.

– Конечно, ты не думаешь, что я бы промолчала. Я пришла сюда сразу же после того, как застрелила мистера Гамильтона…

Винсент побледнел. Руки, которыми он обнимал девушку, сжались, и она вскрикнула от боли.

– Что ты сказала? – прохрипел он. – После того, как ты застрелила Гамильтона?

– Да, конечно, дорогой. Что еще мне оставалось сделать?

Внезапно он запрокинул голову и расхохотался. Лицо девушки помрачнело, и она мягко коснулась руки парня.

– Винсент, что это значит? Пожалуйста, расскажи мне…

– Дорогая, разве тебе не ясно? Ты не понимаешь, что они специально привели нас сюда вместе? Вне всяких сомнений, у них здесь диктофон, и они слушают каждое наше слово.

– Ну, и что? Я рассказала им, что сделала это…

– Как и я. Ты думаешь, что я хоть на минуту мог бы позволить тебе пожертвовать собой? Думаешь, что я позволю вымарать в грязи твое имя только потому, что ты считаешь, что тебя помилуют, а меня осудят? Пойди, скажи им, что ты этого не делала. Не бойся, мне за это ничего не будет. Я убил его из самозащиты.

– Винсент! – руки Юнис обвились вокруг его шеи, и она заглянула в его глаза. – Ты не должен это делать! Это, конечно, чудесно, и вполне ожидаемо, но ты не можешь, ты не должен!

– Моя дорогая девочка, – рассмеялся Винсент, – они бы быстро выяснили, что ты не стреляла в мистера Гамильтона. А затем они узнали бы о моей ссоре с ним. И мое заявление о самообороне обесценилось бы, разве не так? Это он набросился на меня, и это он вынул револьвер из ящика стола. И если в суде есть справедливость (а я думаю, что есть), то я буду освобожден.

Девушка внезапно села. Ее взгляд был, как в тумане.

– Поцелуй меня, Винсент.

Он выполнил ее просьбу, и она продолжила:

– Теперь сядь, пожалуйста. Я хочу с тобой поспорить.

– Милая, эта комната – не место для дискуссий.

– Винсент, пожалуйста.

Он пододвинул стул поближе к ней, взял себя в руки и, пока она говорила, мягко теребил его. Ее глаза горели чудесным светом, светом, от которого у подслушивающего в соседней комнате квартета словно ком в горле застрял.

– Дорогой, ты должен прислушаться к здравому смыслу. Я пришла и созналась, потому что испугалась, что они узнают о твоей ссоре и драке с мистером Гамильтоном, а затем арестуют тебя. Как ты хорошо знаешь, я застрелила его, как только погас свет. Мне за это ничего не будет: я сделала это в пылу страсти, когда мне показалось, что он убьет тебя.

– Позволь перебить тебя. Это не сработает. Во-первых, у тебя не было револьвера.

– Я подобрала его, когда ты выронил его.

– Юнис, не мели чепухи. Ты говоришь все это, так как считаешь, что нас подслушивают. Только представь, как коротышка выбивает у меня револьвер.

– Это не он. Ты выронил его. А я подобрала и выстрелила, как только свет потух. А когда он опять загорелся, Гамильтон уже падал. Ох, это было ужасно!

– Да, ужасно, – согласился Харрельсон. – Но сейчас нет проку вспоминать. Я воспользуюсь шансом. Они не могут обвинить меня в убийстве. Во всяком случае, не в предумышленном. Есть вероятность, что они просто отпустят меня.

– И я готова воспользоваться своим шансом.

– Но почему? Ведь это я застрелил его!

– Пожалуйста, дорогой, нас же подслушивают! Не суй голову в петлю! У тебя даже не было револьвера.

Парень безнадежно пожал плечами.

– Дорогая, ты будешь придерживаться этой нелепой истории?

– Это правда.

– Юнис!

– Ты ставишь меня в положение девушки, жених которой признался, чтобы спасти ее. Если бы ты на самом деле выстрелил, я бы не делала этого – тебя бы просто отпустили. Но я подобрала револьвер и выстрелила в темноте – сначала я прицелилась, а стреляю я хорошо. Тогда как ты не…

– Я стоял совсем рядом с ним.

– Но я была ближе. Разве ты не понимаешь, что меня они никогда не повесят за это?