Юлия Андреева - Tresor Ее Величества. Следствие ведет Степан Шешковский

– Дело Лопухиной! – моментально сопоставил Лесток. Что заставило узника Шешковского испугаться и не отвечать на вопросы лейб-медика до самой ночи.

В результате, рассказывая о Долгорукой и Лопухиной, Лесток выдал следователю все то, чего не могли выпытать из него палачи.

В 1835 году статс-дама Наталья Лопухина влюбилась в молодого и весьма привлекательного певчего Григория, затеяв с ним эпистолярный роман. Юноша оказался грамотным и с радостью читал надушенные изысканными духами послания прекрасной дамы, получая приложенные к ним подарки и умоляя о скорой встрече. И встреча произошла, но не та, о которой мечтал певчий, неожиданно в него влюбилась цесаревна Елизавета, которая сначала попросила пригласить красивого певца к себе в ложу и затем, задав ему несколько вопросов и поняв, что вблизи он ничуть не хуже, чем на сцене, назначила первое свидание. Откуда наивный казак Алексей мог знать, что ему подфартило влюбить в себя сразу двух знатных дам? Он-то решил, что его визави наконец-то соизволила открыться.

Однажды он даже признался Елизавете, что хранил все ее письма и подарки. Собственно, несмотря на стремительно развивающиеся отношения с цесаревной, он не переставал получать послания Лопухиной. Так Елизавета узнала о наличии соперницы. Оставалось выяснить, кто та дерзкая, посягнувшая на ее возлюбленного? Впрочем, Лопухина писала письма сама, и Елизавета в конечном итоге опознала почерк. Что делать? В то время у цесаревны уже были в случаях Александр Бутурлин [98] Граф (1760) Александр Борисович Бутурлин (18 (28) июля 1694, Москва – 30 августа (10 сентября) 1767, Москва) – русский военачальник из рода Бутурлиных, генерал-фельдмаршал (1756), московский градоначальник. , Семен Нарышкин, Алексей Шубин, последний служил у нее ординарцем. Тем не менее цесаревна еще не осмеливалась говорить о своих любовных пристрастиях в открытую, поэтому она просто показала Лопухиной два испанских наряда, которые шились из одного материала, для нее и Разумовского, опытная придворная Наталья Федоровна не могла не понять, что Елизавета Петровна таким манером открыла перед ней свою тайну. И тут произошло нечто из ряда вон, нахальная Лопухина не согласилась добровольно убраться с дороги и в запальчивости, должно быть, намекнула цесаревне, что все равно откроет Алексею глаза, признавшись, что письма писала она.

– Я не присутствовал во время этого рокового объяснения, – шептал в дырку Лесток, – но отлично помню взрывной характер Лопухиной и могу предположить, что так все и было. Она отказалась подчиниться, чем ставила дщерь Петрову в неловкое положение. Вскоре, желая проверить, подчинится ли ей Лопухина, цесаревна попросила Алексея назначить таинственной визави встречу на карнавале. На что Лопухина тут же ответила, что тот узнает ее по розе в волосах.

Наталья Федоровна отлично рассмотрела костюм Елизаветы, никакой розы там в помине не было, а что было? Ну, может быть, мантилья или шляпка… Все, чего хотела Наталья Федоровна, – это открыться возлюбленному, но сделать это не в письме, которое можно было перехватить, а лично. А дальше пусть уж сам выбирает, кто милее.

Елизавета тут же подослала к Лопухиной мастерицу Шакловитую, которая сделала точную копию розы. Сам Лесток давно уже интересовался Шакловитой как весьма умной и сообразительной девушкой, которой не слишком сильно повезло в жизни. Втайне от всех она растила незаконнорожденную дочь, мечтая дать ей нормальную семью и образование. Собственно, отец ребенка был где-то рядом, но по причине безденежья не мог жениться на Софье, признав собственного ребенка. Лесток часто дарил Софье и ее малютке небольшие подарки, за что Шакловитая делилась с ним интересующими его сведениями. Но на самом деле Софья нуждалась не в крошечных знаках внимания, ей нужно было много и сразу. Так много, чтобы она могла купить себе домик и оставить службу.

В общем, узнав о том, что на карнавале цесаревна и ее статс-дама предстанут с совершенно одинаковыми розами в волосах, Лесток смекнул, что Елизавета будет «вынуждена» наказать нахалку, скажем, услав ее на полгодика в ее же имение. Лесток предложил Шакловитой выкрасть жемчужное ожерелье и затем спрятать его где-нибудь.

В роковую ночь все произошло на удивление удачно, едва стемнело, в покои цесаревны тайно пробрался ее новый возлюбленный, и все девушки по такому случаю были отосланы в дальние комнаты. Так что Шакловитая спокойно взяла жемчуг и вышла, не задержанная никем. Далее она перекрасила жемчужные бусинки и пришила их на одно из платьев. А чтобы обман не был раскрыт, Лесток выдал доверявшей ему Софье пузырек с безобидным средством, приняв которое девушка выглядела сильно заболевшей. Это было нужно на случай, если бы жемчуга обнаружили во время карнавала и стали искать, кто нашил их на платье, в этом случае все бы сказали, что Софья не причастна к краже, так как лежала больная. Да он ее сам и отправил домой. В случае, если бы Лесток дал Шакловитой настоящего яда, ему пришлось бы искать жемчуг самостоятельно. А это непросто.