Эрл Гарднер - Перри Мейсон - Дело о бархатных коготках. Дело о фальшивом глазе

— Что это, — спросил адвокат, — проповедь?

— Да, — кратко ответила она.

— Ну, продолжай.

Делла Стрит тряхнула головой.

— Я уже все сказала.

Мейсон встал, обошел письменный стол и положил руку ей на плечо.

— Делла, я хочу попросить тебя об одном одолжении.

— О чем же?

— Пожалуйста, верь в меня и верь мне, — сказал он робко.

Девушка подняла глаза и встретилась с ним взглядом.

— Ты хочешь сказать?..

— Она еще не осуждена, и ни в чем не виновна, пока присяжные так не решат и не вынесут ей приговор.

— Но она больше не захочет иметь с тобой никаких дел, — заметила Делла Стрит. — Она наймет себе другого адвоката. После того, как ты заставил ее признаться, как ты собираешься опровергнуть это? Она призналась во всем полиции и подписала свои показания.

— Я не собираюсь ничего опровергать. Ее вина должна быть доказана в суде так, чтобы не осталось никаких сомнений. Если у присяжных останутся хоть какие-то обоснованные сомнения, они не смогут вынести обвинительный приговор. Я все еще могу добиться ее освобождения.

Делла Стрит нахмурилась.

— Почему ты не послал в полицию Пола Дрейка, чтобы он подсказал им, какие вопросы ей следует задать? Зачем ты выжимал из нее признание?

— Потому что она не стала бы отвечать правдиво на те вопросы, которые бы ей задавала полиция. Она бы выкрутилась. Эта женщина очень умна. Она хотела, чтобы я ей помог, но при этом готова была бросить меня на растерзание волкам, если стая подкрадется слишком близко. Пожертвовать мной, чтобы спасти себя.

— Поэтому ты и бросил ее на растерзание?

— Если тебе нравится такая формулировка, то да, — признал Мейсон, снимая руку с плеча секретарши.

Она встала и подошла к двери в приемную.

— Тебя ждут Карл Гриффин и его адвокат Артур Этвуд, — напомнила она.

— Приглашай их, — сказал Мейсон спокойным тоном.

Делла Стрит открыла дверь в приемную, придержала ее и жестом пригласила двух мужчин, ожидавших там, войти в кабинет адвоката.

На лице Карла Гриффина все еще просматривались следы его разгульной жизни, но он прекрасно держал себя в руках, вел себя учтиво и вежливо, как истинный джентльмен. Он поклонился Делле Стрит и, проходя мимо нее, даже извинился за то, что заходит в кабинет первым, не пропуская даму вперед. Вежливо улыбнулся Перри Мейсону, как улыбался любому другому человеку, и сказал:

— Добрый день.

Артуру Этвуду было от сорока пяти до пятидесяти лет, судя по его бледной коже, он мало времени проводил на солнце. У него были блестящие бегающие глаза и огромная залысина ото лба и до самой макушки, где осталось немного волос, спускающихся к ушам и ниже. Создавалось впечатление пушистого ореола в районе затылка. С губ не сходила профессиональная улыбка, которая не выражала никаких эмоций. Из-за этой постоянной улыбки на лице образовались глубокие морщины — две борозды, расходящиеся, как ножки циркуля, от носа до уголков рта. Глаза окружали многочисленные мелкие морщинки. На первый взгляд об этом адвокате было трудно что-то сказать, кроме одного — это опасный противник.

Перри Мейсон жестом предложил гостям присесть, а Делла Стрит закрыла дверь. Первым заговорил Карл Гриффин.

— Простите меня, мистер Мейсон, если я неправильно понял ваши мотивы на начальном этапе этой игры. Насколько мне известно, именно благодаря вашему уму и проделанной вами детективной работе, именно вам мы в большой степени обязаны получением признания у миссис Белтер.

— Будь так добр, Карл, предоставь ведение переговоров мне, — ловко включился в дело Артур Этвуд.

Гриффин мило улыбнулся и немного склонил голову, делая этакий легкий поклон в сторону своего адвоката. Этвуд придвинул стул поближе к письменному столу Перри Мейсона и посмотрел на хозяина кабинета.

— Мы, наверное, понимаем друг друга, коллега? — спросил Этвуд.

— Не уверен, — ответил Мейсон.

Губы Этвуда растянулись в привычной профессиональной улыбке, но в блестящих глазах не было ни следа веселья.

— Вы известный адвокат и сейчас представляете интересы Евы Белтер, — заговорил Артур Этвуд. — Вы опротестовали утверждение завещание и подали заявление о назначении ее временной управляющей. Дело очень упростилось бы, если бы вы забрали и протест, и заявление.

— Для кого упростилось бы? — спросил Мейсон.

Этвуд махнул рукой в направлении своего клиента.

— Для мистера Гриффина, конечно.

— Я не представляю интересы мистера Гриффина, — сухо ответил Мейсон.