Эрл Гарднер - Перри Мейсон - Дело о бархатных коготках. Дело о фальшивом глазе

— Не вам говорить о верности.

Она попробовала другую линию защиты.

— Все, что вы только что сказали, — большая ложь, — заявила Ева Белтер. — Вы не сможете ничего доказать.

Перри Мейсон взял свою шляпу.

— Может, и не смогу, — согласился он. — Зато вы спокойно сможете потратить ночь, делая безумные заявления окружному прокурору. А теперь уже я иду в прокуратуру делать заявление. После того, как я закончу свой рассказ, у правоохранительных органов будут реальные факты дела, и они составят весьма неплохое представление о том, что произошло на самом деле. Вы звонили Гаррисону Бурку, чтобы сказать ему про револьвер и уговорить скрыться. У вас был мотив: вы не хотели, чтобы ваш муж узнал про вашу любовную связь с Бурком. Полиции всего этого будет вполне достаточно, чтобы завести на вас дело.

— Но я ничего не выигрываю от смерти мужа!

— Это еще одна ваша хитрость, — холодно сказал Мейсон. — Очередная комбинация, хорошо просчитанная, как и все остальные. Да, продумано хитро, чтобы принять за чистую монету на первый взгляд, но недостаточно умно, чтобы комбинация не раскрылась, если присмотреться внимательнее. Подделка завещания была сильным ходом.

— Что вы хотите этим сказать?

— То, что вы слышите, — рявкнул Мейсон. — Или ваш муж сам сказал, что лишает вас наследства, или вы обнаружили завещание у него в сейфе. В любом случае вы знали условия завещания и знали, где оно хранится. Вы искали способ обойти его. Уничтожение завещания вам ничего не дало бы, потому что Карл Гриффин и его адвокат Артур Этвуд это завещание видели, и ваш муж говорил им об этом. Если бы оно пропало, то подозрение в первую очередь пало бы на вас. Но вам пришло в голову, что если Гриффин будет претендовать на наследство, а завещание окажется поддельным, то Гриффин окажется в незавидном положении. Так что вы подделали завещание, составленное вашим мужем, и подделали грубо, чтобы это было легко определить, при этом вы дословно его скопировали. Затем вы положили его в то место, из которого вам будет его легко достать при необходимости.

Ева Белтер слушала, не перебивая. Мейсон продолжал объяснять.

— Когда вы заманили меня в дом, и я осматривал тело, вы притворялись очень испуганной. Вы не захотели подходить к трупу. Но, пользуясь тем, что я занят осмотром тела и помещения, вы достали оригинал завещания, который затем уничтожили. Вместо него вы подложили фальшивку. Естественно, Гриффин и его адвокат попали в ловушку. Они знали условия настоящего завещания и сразу заявили, что завещание написано собственноручно Джорджем Белтером. Но ваша подделка сделана настолько грубо, что ни один эксперт-почерковед не подтвердит подлинность завещания. Теперь они понимают, в каком положении оказались после того, как уже подали заявление в суд и дали показания под присягой. Теперь пути назад нет. Вы очень ловко все подстроили.

Ева Белтер медленно встала с кровати.

— У вас нет доказательств, — сказала она, но слабым и дрожащим голосом.

Мейсон кивнул Дрейку.

— Сходи в соседний номер, Пол, — попросил он. — Там ждет миссис Вейтч. Приведи ее сюда, чтобы она подтвердила мои слова.

Лицо Дрейка ничего не выражало и походило маску. Он встал и прошел к двери, соединяющей два номера. Она была не заперта. Дрейк открыл ее.

— Миссис Вейтч! — позвал он.

В соседнем помещении послышался шорох, и в дверях появилась высокая и костлявая экономка, одетая во все черное. Ее лишенные блеска глаза смотрели прямо перед собой.

— Доброе утро, — поздоровалась она с Евой Белтер.

— Минуточку, миссис Вейтч, — внезапно вмешался Перри Мейсон. — Я должен прояснить один вопрос до того, как вы сделаете заявление в присутствии миссис Белтер. Вы не могли бы еще на пару минут вернуться в соседний номер?

Миссис Вейтч развернулась и пошла назад. Пол Дрейк вопросительно посмотрел на Мейсона и закрыл за ней дверь.

Ева Белтер сделала два шага в сторону двери, ведущей в коридор, затем внезапно стала падать вперед. Перри Мейсон успел подхватить ее. Подскочил Дрейк и взял Еву Белтер за ноги. Они вдвоем отнесли ее на кровать.

Делла Стрит бросила карандаш, тихо вскрикнула и отодвинула стул. Мейсон повернулся к ней почти с яростью.

— Не двигайся с места! — приказал он. — Записывай все, что мы здесь говорим! Не пропускай ни слова!

Он подошел к раковине, смочил полотенце холодной водой и встряхнул его над лицом Евы Белтер, потом расстегнул на ней платье и протер полотенцем шею и грудь. Женщина стала жадно хватать ртом воздух и пришла в чувство.