Мы нашли открытый ресторан на пересечении Шестой улицы и Уайн-стрит и поели. Потом поселились в отеле на Фаунтин-сквер, где сняли номер на двоих. Дядя Эм попросил разбудить нас в девять часов.
— Тебе нет смысла вставать в девять, Эд, — сказал он уже в комнате. — С «Билбордом» я лучше разберусь один. Разбужу тебя, когда вернусь. Так ты сможешь поспать на час-два дольше.
— Прекрасно, — промолвил я. — Но не позволяй мне спать слишком долго. Я должен вернуться в Форт-Уэйн к семи, чтобы встретить Риту.
— Не волнуйся, Эд. Вернешься.
Дядя Эм выключил свет и лег.
— После целого сезона на койке, — простонал он, — я не засну на такой мягкой постели. У меня ощущение, будто я тону.
Но когда через минуту я задал ему вопрос, он уже спал.
Я услышал звонок телефона в девять часов, но, вспомнив, что мне пока не нужно вставать, снова попытался заснуть. Однако как только звонки прекратились, дядя Эм принялся трясти меня за плечо. Я открыл глаза и спросил:
— Какого черта? Ты же сказал, я могу…
И тут я заметил, что он полностью одет. Дядя улыбнулся:
— Уже полдень, парень. Тебе пора выкатываться, если хочешь быть уверен, что вовремя вернешься в Форт-Уэйн.
Я сел на край кровати и увидел у дяди в руках какой-то сверток. Он бросил его на стул, куда я вчера повесил одежду. Только вот моего костюма там не было.
— Тебе незачем торопиться, поезд в два часа, — произнес он. — Но ехать с пересадкой, и поезд придет незадолго до семи, так что я подумал, до выхода тебе нужно будет привести себя в порядок. Отельные служащие гладят твой костюм, его вернут к тому времени, как ты примешь душ.
Дядя Эм развернул сверток, и я увидел в нем новую рубашку, носки, нижнее белье и красивый галстук.
— Ты прекрасный человек, дядя Эм! — воскликнул я.
— Разумеется. Но я уже три часа на ногах, и мне бы не помешал завтрак.
Только когда я принял душ и уже надевал отглаженный костюм, который принес коридорный, я вспомнил о «Билборде» и спросил, как прошел визит туда.
— Как я и думал, Эд. Не лучше и не хуже. Имя — Джон Уилкинс, что, на мой взгляд, почти то же самое, что Джон Смит. Адрес — до востребования, почтовое отделение Луисвилла, штат Кентукки. Объявление поступило по почте, за него заплатили авансом, наличные были приложены к письму. Согласно записям, на объявление пришел ответ, и его переслали на адрес до востребования.
— Луисвилл, — промолвил я. — Это было примерно в то же время, когда мы там выступали, не так ли?
— Точно. Мы открылись в Луисвилле в понедельник пятого августа, через два дня после первого выпуска журнала, в котором было дано объявление. Да, связь с цирком Хобарта существует, Эд.
— А если ответ поступил после того, как мы покинули Луисвилл? Объявление печаталось в течение трех недель, а мы провели там только одну.
— Тот, кто дал объявление, сменил бы адрес на «Эвансвилл, до востребования», потом на «Саут-Бенд, до востребования». Но он получил ответ сразу, поскольку Фло показала объявление Лону третьего августа.
Пока мы завтракали, я спросил дядю Эма, позвонил ли он Фло Червински, как обещал. Он поблагодарил меня за напоминание и позвонил ей с телефона в холле, как только мы покончили с завтраком. Затем мы побрились в парикмахерской отеля, потому что не взяли с собой бритвы, и к двум часам отправились на вокзал.
В поезде дядя Эм долго молчал. Я прислушивался к стуку колес и думал о том, что скоро увижу Риту.
Наконец дядя Эм вынул из кармана конверт и начал что-то писать карандашом на его оборотной стороне. Он писал по одному-два слова, останавливался, прибавлял еще по одному или два слова.
— Парень, когда убили Лона? — спросил он.
— В четверг, — ответил я. — В Эвансвилле. Вчера было ровно две недели. Значит, пятнадцатого августа. А… подожди, наверное, шестнадцатого, потому что его убили после полуночи. Ну да, в пятницу, шестнадцатого.
В середине конверта у него была запись: «Убит Л. С.», и он добавил после этого: «15».
— Если это была ночь четверга, — сказал дядя Эм, — будем считать это четвергом, неважно, до или после полуночи. А Сьюзи?
— Она пропала в ночь нашего первого дня в Форт-Уэйне — в прошлый понедельник, двадцать шестого. В бассейне обезьяну нашли днем во вторник, но убили ее в ночь понедельника.
Он добавил «26» к следующей записи.
— А Джигабу — позавчера, в среду, двадцать восьмого. — Дядя сделал новую запись. — А когда ты видел Сьюзи — или ее двойника — в окне фургона?
Читать дальше