Морис Леблан - Последние похождения Арсена Люпэна. Часть I - Двойная жизнь Арсена Люпэна

Другими словами, наступила анархия. Полный хаос.

По другую же сторону — Арсен Люпэн. То есть четкий метод, энергия, последовательность.

Наши выводы? Короче короткого. Люпэн похитит своего сообщника сегодня, 31 мая, как он уже предупреждал».

Такое заключение, содержавшееся также во всех других газетах, соответствовало тому, к которому пришло общественное мнение в целом. И можно быть уверенным, что угроза была услышана наверху, так как префект полиции и господин Вебер приняли самые строгие меры как во Дворце правосудия, так и в тюрьме Санте, где содержался арестованный.

Стыдясь позора, в этот день не решились отменить ежедневных допросов господина Формери. Однако от тюрьмы до бульвара Дворца целая армия защитников закона охраняла улицы, по которым арестантов доставляли к следователю.

К великому, всеобщему удивлению, день 31 мая прошел, объявленный же побег не состоялся.

Правда, кое-что, показавшееся началом операции, все-таки произошло. Это — необъяснимая поломка колес у тюремной машины и скопление трамваев, омнибусов и грузовых машин на ее пути. Но попытка — если она и была — не получила должного продолжения.

Следовательно, Люпэн потерпел неудачу. Публика была этим почти разочарована. Зато полиция бурно торжествовала.

Но вот, на следующее утро, невероятный слух разлетелся по Дворцу правосудия и оттуда — по редакционным кабинетам: швейцар Жером испарился.

Как могло такое случиться?

Хотя специальные выпуски газет и подтвердили эту новость, многие отказывались ей верить. Но в шесть часов пополудни заметка, напечатанная в «Вечерней депеше», устранила все сомнения.

«Мы получили, — оповещала всех газета, — следующее послание от Арсена Люпэна. Специальная марка, наклеенная на конверт, в соответствии с последним заявлением Люпэна прессе, удостоверяет подлинность этого документа, дословно приводимого ниже.

«Господин Директор!

Соблаговолите передать публике мои извинения за то, что я не сдержал данного ей слова вчера. В последнюю минуту я вспомнил, что день 31 мая приходится на пятницу! Мог ли я вернуть свободу моему другу в пятницу? Я не был вправе взять на себя такую ответственность.

Прошу также прощения за то, что не привожу здесь, с моей обычной откровенностью, объяснения по поводу того, как произошло это небольшое событие. Мой способ был отмечен такой оригинальностью и простотой, что я опасался, открывая его тайну, вооружить им всех правонарушителей. Сколько удивления предвижу на тот день, когда я смогу заговорить! И это все? — скажут люди. Не более того; но ведь надо было подумать!

Прошу, господин Директор, принять…

Подпись: Арсен Люпэн».

Час спустя господину Ленорману позвонили по телефону: Валенглей, председатель Совета Министров, ожидал его в министерстве внутренних дел.

— Как отлично выглядите вы, дорогой Ленорман! А я считал, что вы больны, и не смел вас тревожить!

— Я вовсе не болен, господин премьер-министр.

— Значит, вы просто дулись на нас! Опять ваш несносный характер!

— Насчет плохого характера возражать не стану. Но чтобы я дулся — этого нет.

— Но вы отсиживаетесь дома! И Люпэн пользуется этим, вызволяя своих приятелей!

— Разве я мог ему помешать?

— Ну вот еще! Ведь хитрость, использованная Люпэном, была весьма неуклюжей. Как обычно, он объявил дату побега, все ему поверили, побег не состоялся, зато назавтра, когда никто о нем уже не думал, фьюить, птичка улетела!

— Господин премьер-министр, — серьезным тоном заявил шеф Сюрте, — Люпэн располагает такими средствами, что мы просто не в силах помешать тому, что он решил делать. Побег был совершен наверняка, можно сказать — с математическим расчетом. Я предпочел отойти в сторону… и доставить другим удовольствие попасть в смешное положение.

Валенглей злорадно усмехнулся:

— Разумеется, господин префект полиции, а с ним — господин Вебер в эти минуты не должны испытывать особой радости… Но, в конце концов, вы можете мне что-либо объяснить, Ленорман?

— Известно лишь то, господин премьер-министр, что побег состоялся во Дворце правосудия. Задержанного привезли в тюремной машине и провели в кабинет господина Формери, однако… из Дворца правосудия он не выходил. Тем не менее, никто не знает, что с ним стало.

— Ошеломляюще!

— Совершенно верно.

— И ничего обнаружить не удалось?

— Вовсе нет. Внутренний коридор, который тянется мимо кабинетов следователей, был загроможден необычно густой в этом месте толпой арестованных, стражников, адвокатов, швейцаров; впоследствии обнаружилось, что все эти люди получили поддельные вызовы для явки во Дворец на один и тот же час. С другой стороны, ни один из следователей, которые якобы их вызывали, не явился в тот день в свой кабинет, так как все они получили фальшивые приглашения в местные суды, по которым разъехались во все концы Парижа… и его окрестностей.