Морис Леблан - Восемь ударов стенных часов

Вот их имена: госпожа Ладу, жена врача; мадемуазель Ардан, дочь банкира; мадемуазель Коверо, прачка; мадемуазель Гонорина Вернисэ, швея, и госпожа Гроллингер, художница. Эти пять женщин исчезли таким образом, что не удалось установить ни зачем они вышли из дому, ни почему они не вернулись и где именно они пропали.

Каждый раз через восемь дней после их исчезновения в одном из западных предместьев Парижа находили труп исчезнувшей. На голове трупа зияла огромная рана, нанесенная, видимо, топором. Жертва обыкновенно была крепко связана по рукам и ногам, лицо же ее было залито кровью. Следы колес вблизи роковой находки указывали на то, что труп был привезен в повозке.

Сходство всех преступлений было так разительно, что дела о них сосредоточились в руках одного следователя, которому не удалось решительно ничего раскрыть. Исчезала женщина, через восемь дней находили ее труп, вот и все…

Веревки, которыми связывали трупы, были идентичны; идентичными оказывались следы колес и идентичны были раны, нанесенные по верхней части головы в вертикальном направлении.

Мотивы? Все жертвы были ограблены, но, быть может, их ограбили прохожие, наткнувшиеся на трупы. Возможно ли было предположить, что в этих случаях действовало чувство мести, или требовалось устранить с дороги каких-либо будущих наследников? Загадка. Строили гипотезы, которые приходилось отбрасывать как неправдоподобные. Пытались идти по следу, который решительно никуда не приводил.

И вдруг нечто новое. Одна подметальщица улиц нашла на тротуаре маленькую записную книжку, которую немедленно передала в соседний полицейский участок.

Никаких записей не было. Только на одном из листков был найден список всех убитых женщин в хронологическом порядке. У каждой фамилии стояли три цифры: Ладу, 132; Вернисэ, 118 и так далее.

Этой книжечке не придали бы большого значения, так как каждый мог написать список жертв, всем хорошо известный, но вместо пяти фамилий в списке стояло шесть! Да, под именем Гроллингер, 128, значилось — Вильямсон, 114. Была ли это шестая жертва?

Удалось быстро установить, что недели две тому назад одна бонна-англичанка, Гербетта Вильямсон, оставила свое место, чтобы вернуться в Англию. Ее живущие в Англии сестры, которым она написала, что едет к ним, заявили, что сестра их не приехала.

Возникло новое следствие. Труп мисс Вильямсон нашли в Медонском лесу. Голова ее была рассечена, как и у других жертв.

Излишне сообщать, какой шум вызвало это новое преступление. Вся печать только и говорила об этом страшном деле. И какой ужас: убийца спокойно отмечал в своей записной книжке: «Сегодня я убил такую-то; тогда-то — такую-то…» И в результате шесть трупов!

Против ожидания, эксперты и графологи единогласно признали, что записи в книжечке, видимо, сделаны рукой очень культурной, с художественными вкусами женщины, у которой очень развито воображение и которая чрезвычайно впечатлительна. Газеты прозвали эту преступницу Гильотинщицей и тщательно разбирали психологию, индивидуальность и личность ее, теряясь в самых неправдоподобных догадках.

Только одному молодому журналисту удалось пролить некоторый свет на эти загадочные убийства. Сопоставляя цифры в записной книжке, он поставил вопрос, не означают ли они число дней, отделяющих одно преступление от другого. Надо было проверить даты. Эта проверка тотчас же подтвердила правильность гипотезы: похищение мадемуазель Вернисэ произошло через 132 дня после исчезновения госпожи Ладу; Гермины Коверо через 118 дней после исчезновения мадемуазель Вернисэ и так далее.

Итак, в этом отношении дело было ясно: цифры вполне совпадали с фактами. Свои записи Гильотинщица вела аккуратно.

Возникало новое предположение. Так как мисс Вильямсон, последняя жертва, исчезла двадцать шестого июня и рядом с ее именем стояла цифра 114, то, не следовало ли опасаться, что через 114 дней, то есть восемнадцатого октября, совершится новое убийство? Не следовало ли логично прийти к этому страшному выводу?

По этому вопросу в газетах началась целая полемика. Как раз приближалось восемнадцатое октября. Значит, если судить по предшествующим фактам, можно было ожидать, что придется констатировать новое убийство. Этим объясняется, что утром восемнадцатого октября князь Ренин и Гортензия, условившись по телефону о том, где они вечером встретятся, заговорили об ужасных убийствах.

— Будьте осторожны, — сказал смеясь Ренин, — если вы встретите Гильотинщицу, переходите на другую сторону улицы.