Морис Леблан - Зубы тигра

На пороге появилась Флоранс.

Дон Луис оттеснил ее в гостиную и возмущенным голосом крикнул:

— Дело сделано. Несчастный случай произошел. И никто из старых слуг не мог его подготовить, так как их уже не было. Я выезжал днем в автомобиле. Следовательно, только между шестью и девятью часами вечера кто-то мог, забравшись в гараж, испортить коробку передач.

— Я не понимаю, не понимаю, — пролепетала она, испугавшись.

— Вы прекрасно понимаете, что никто из новых слуг не мог быть сообщником бандитов и что замысел не мог не удастся. Есть жертва, которая расплатилась вместо меня.

— Да в чем дело, месье? Вы пугаете меня. Что случилось?

— Автомобиль перевернулся. Шофер убит.

— О! Какой ужас! — воскликнула она. — И вы думаете, что я могла, я… Несчастный человек! — Голос ее оборвался. Бледная она закрыла глаза и зашаталась. Перенна подхватил ее. Она сделала слабое движение, чтобы освободиться, но силы окончательно изменили ей. Он опустил ее в кресло. Она продолжала повторять, как в бреду:

— Несчастный человек… несчастный человек!

Поддерживая одной рукой ее голову, он другой платком вытирал ей лицо, по которому катились слезы. Она, должно быть, совсем потеряла сознание, потому что не протестовала. А он, не шевелясь, смотрел, на нее, снова со страхом рассматривал рот с такими алыми губами, сейчас побледневшими.

Осторожно, ловким, но настойчивым движением пальцев он раздвинул губы, как лепестки розы, и обнажил два ряда зубов. Они были прелестны, чудесной формы, белые, пожалуй, несколько меньше зубов мадам Фовиль и расположенные более широким овалом. Но, почем знать, не оставляет ли их укус одинаковый след? Предположение маловероятное, конечно. Но обстоятельства складываются против этой девушки, изобличают в ней преступницу, самую дерзкую, самую жестокую и беспощадную преступницу.

Она стала дышать ровнее. Как ароматом цветка опьяненный, он невольно склонялся все ближе и ближе, пока не закружилась голова. Сделав над собой громадное усилие, он опустил голову девушки на спинку кресла и отвел глаза от прекрасного лица с полуоткрытыми губами.

Он поднялся и вышел из комнаты.

Известия о покушении на самоубийство Мари-Анны Фовиль, о неудавшемся аресте Гастона Саверана и находке письма, подписанного Ипполитом Фовилем, распространившись, еще сильнее разожгли интерес к делу Морнингтона, и без того занимавшего публику, которая с жадным любопытством следила за действиями таинственного дона Луиса Перенна, упорно отождествляя его с Арсеном Люпеном. Она, конечно, ему приписала обнаружение человека с палкой черного дерева и непонятную находку знаменитого письма.

Сам дон Луис в это время стоял лицом к лицу со сложной и волнующей задачей. За сорок восемь часов было сделано четыре попытки убить его. И Флоранс была замешана в этом несомненно. Уликой служила запись в восьмом томе Шекспира. Две новые жертвы — инспектор Ансенсио и шофер — прибавились к списку. Но чем объяснить участие в этой драме загадочного создания?

Как это ни странно, но в отеле на площади жизнь потекла снова обычным порядком. По утрам Флоранс по-прежнему в присутствии дона Луиса разбирала письма и читала вслух газетные статьи и заметки, имеющие отношение к делу Морнингтона. Он никогда не напоминал ей о той ожесточенной кампании, которая велась против него двое суток. Сейчас словно было заключено перемирие, враг воздерживался от нападения. И дон Луис говорил с девушкой невозмутимо равнодушным тоном, как говорил бы с первой встречной.

Но с каким интересом следил он за ней исподтишка! Как всматривался в лицо, выражение которого было жестоким и страстным в одно и то же время! Под внешней невозмутимостью угадывалась обостренная болезненная чувственность, которую выдавало иногда подергивание губ, внезапное трепетание ноздрей!

«Что ты? Кто ты? — хотелось ему крикнуть порой. — По чьей воле устилается трупами твой путь? Нужна ли тебе моя смерть для достижения цели? Куда ты идешь? Откуда?»

После долгих размышлений он пришел к заключению, что не случайно оказался собственником этого отеля, где рядом с ним жила ненавидящая его женщина.

Ведь ему было прислано анонимное, на машинке отпечатанное предложение. От кого оно исходило, как не от Флоранс, которая добивалась возможности следить за ним и бороться с ним в его собственном доме.

«Да, — думал он, — как возможный наследник Космо Морнингтона, впутавшийся в это дело, — я враг и меня хотят устранить. И действует против меня Флоранс. Все говорит против нее и ничего в ее защиту. Но эти чистые глаза? Искренний голос? Да разве мне впервые приходится встречать женщин, правдивых с виду и убивающих без всякой причины, почти из сладострастия?»