Стюарт Камински - Месть

― Сейчас нет, но я их достану.

― Вы же понимаете, что мне не нужны восемь тысяч. Но я должен их забрать.

― Дело принципа.

― Именно. А теперь идите прочь и никогда не возвращайтесь. Никогда больше не ищите меня и забудьте, что были со мной знакомы.

― Знаком с кем?

Он улыбнулся и потрепал меня по шее, не очень ласково.

― Правильный вопрос. Через три минуты вы должны быть на Проктор-роуд.

Я вышел. В дверях я никого не заметил, но это не значило, что там никого не было. Меньше чем через две минуты я ехал назад по Проктор-роуд.

Было темно, но еще не поздно. Я поехал к Фло. В доме горел свет. Ее джип стоял, вероятно, в гараже.

Она открыла дверь через несколько секунд после того, как я позвонил. В руке она по-прежнему держала стакан.

― Льюис? Ты что, приехал проверить меня?

― Нет, Фло.

― Понюхай, пожалуйста, и попробуй. ― Она сунула стакан мне под нос. Я понюхал и попробовал.

― Джинджер-эль.

― Севен-херен-ап! ― отрезала она. ― Проходи.

На Фло была голубая рубашка на пуговицах и сатиновая юбка. По дому разливался чей-то знакомый голос, напевая что-то про розу Сан-Антонио.

― Рой Роджерс, ― пояснила Фло. ― Недооцененный талант, хотя его очень любят на Западе. У тебя есть новости? Выпьешь что-нибудь?

― Пить не буду, спасибо.

Я застал Фло за ужином, поэтому мы сели на кухне. На столе стояла курица и зеленая фасоль, тарелка, нож и вилка.

― Ничего, если я буду есть?

― Пожалуйста, ― сказал я.

― Ты съешь что-нибудь?

― Нет.

― Мне звонила Эдна Стокбридж, сказала, что Адель должна побыть у них еще несколько дней, пока проверят все бумаги и судья одобрит мою персону. Она уверена, что все будет в порядке. Ты только представь себе ― в моем возрасте заделаться мамашей!

― Ты знаешь...

― Ну валяй, валяй выкладывай, ― подбодрила она меня. ― Не тяни резину.

― Нужно восемь тысяч долларов, ― сказал я. ― Мне нужно восемь тысяч, наличными.

Она проглотила кусок курицы и спросила:

― Когда?

― Самое позднее ― завтра утром.

― Крупными, мелкими?

― Все равно.

― Я дам их тебе, когда закончу ужин, если ты не спешишь.

― Ты не хочешь знать, зачем они мне нужны?

― Хочу, если это не секрет.

― Это для Адели, ― сказал я. ― Мы... ты защитишь ее от ее прошлого.

― Что-то слишком дешево.

Она закончила есть, сполоснула тарелку, вилку, нож и стакан и поставила их в посудомоечную машину. Затем подошла к одному из выдвижных ящиков, открыла его, достала маленькую отвертку и пригласила меня за собой. Через гостиную и коридор мы прошли на другую половину дома. Здесь я никогда не бывал. Она ввела меня в маленькую комнатку с ковром на полу, двумя креслами с откидными спинками и телевизором. Свет уже горел, и голос Роя Роджерса звучал и здесь. Теперь он пел про пони.

Фло подошла к телевизору, стоявшему на столе из темного дерева на колесиках. Отодвинув телевизор, открыла дверцу маленького встроенного в стену шкафа, заполненного книгами, вынула книги и передала мне. Я положил их на одно из кресел. Она поддела заднюю стенку шкафа отверткой и сняла ее, но мы все еще не были у цели. За стенкой оказался сейф с белыми цифрами на циферблате.

― Я ставлю дату своего рождения в обратном порядке, ― объяснила она и набрала: ― Тридцать четыре, двадцать девять, девять.

Сейф открылся. Он был битком набит банкнотами. Она вытащила пачку с левой стороны, отсчитала восемьдесят сотенных и протянула мне. Остальные убрала на место и закрыла сейф.

― Спасибо тебе, Фло, ― сказал я.

Она отмахнулась и подвинула телевизор на прежнее место.

― Тебе нужен конверт?

― Да.

Она подошла к столику между креслами, открыла ящик и достала конверт.

― Гас и я, мы жили почти только в этой комнате, ― сказала она. ― Теперь я живу тут одна. Смотрю телевизор, читаю, пишу письма, пью, слушаю музыку. Это было его кресло, то ― мое. Я люблю эту комнату, мне нравится, что она такая маленькая.

― Мне тоже тут очень нравится, ― сказал я.

Это была правда.

― Когда Адель поселится у меня, я переделаю для нее комнату для гостей, за холлом. Она сможет устроить там что угодно при условии, что будет чисто.

― Не балуй ее, Фло.

― Я с ней разберусь. Не переживай.

― И не говори ей про сейф.

― Льюис, ты знаешь меня уже три года! Неужели я похожа на дуру?

― Ни капельки.

― Тогда не говори ерунды. Я прекрасно понимаю, как она жила. Я беру ее не из института благородных девиц. Она сирота с трудным характером, а я ― вдова с трудным характером. Славная компания.