Стюарт Камински - Месть

― Как у вас это получится?

― Не ты одна придумываешь ловкие штуки.

― А что будет со мной?

Она повернулась ко мне и показала рукой на себя. Голос был жалобный, еле слышный, как воздух, выходящий из проколотой шины.

― Ты? Ты выйдешь отсюда, поселишься у Фло Зинк и будешь жить счастливо, ― сказал я.

― Я попробую, ― ответила она. ― Я правда попробую. На самом деле.

― У тебя все получится, ― сказал я с уверенностью ― увы, неискренней.

― Не надо показывать мне пистолет, ― прошептала она. ― Я вам верю.

Дверь открылась, и вошла Салли. Она взглянула на Адель, которая смотрела в пол, снова сложив руки. Потом на меня.

― Как ты, Адель? ― спросила Салли.

― Нормально. Можно мне побыть здесь еще несколько дней, Салли? Только несколько дней... Мне нужно кое-что обдумать, насчет отца и еще разного... Мне надо привыкнуть к мысли, что я буду жить у этой женщины...

― Я думаю, мы это устроим, ― пообещала Салли.

― Мне пора, ― сказал я.

Салли вопросительно посмотрела на меня. Я не знал, отвечу ли когда-нибудь на этот вопрос. Потом она подошла к Адели и обняла ее.

День близился к вечеру. Я ехал во Фрутвиллу, прямо на заходящее солнце. Я опустил солнечный козырек и не поднимал его, пока не доехал до Тамайами-Трэйл и не повернул направо. Большое солнце сияло над моим левым плечом.

Я думал о том, что сделать с пистолетом Тони Спилца. О том, сколько законов я нарушил. Начал считать ― и бросил на шестом. Если это очень важно, сказал я себе, я вернусь к этим подсчетам, когда и если получу место в раю.

Деловые люди обычно приезжают на работу рано, чтобы подготовиться к рабочему дню или ночи. Они должны убедиться, что в конторе или на складе все на месте, касса работает и товар в порядке. Много чего надо проверить. Так же поступают и сутенеры. Так же поступал и Тилли.

Я заехал на стоянку мотеля «Лингер лонгер», запер машину, подошел к комнате Тилли и постучал.

Ответа не последовало. Я постучал громче ― тот же результат. Мальчишка в очках, тот, который говорил на двенадцати языках, был на своем месте, в холле.

― Где Тилли? ― спросил я.

― Если его нет в комнате, я не знаю, ― сказал он. ― Я только что пришел.

Тилли был мне нужен.

― Попробуйте что-нибудь предположить.

― Перед рабочей ночью он обычно закусывает в «Мелодии». Всегда один ― говорит, что ему нужно обдумать дела. Девушки выходят, когда стемнеет.

― Спасибо, ― сказал я.

Он не ответил.

«Мелодия» находилась чуть севернее, на западной стороне Трэйл. Я несколько раз обедал там. Домашняя еда, небольшой, но хороший салат-бар. Как всегда в обеденное время, в зале было людно. Здесь питались жители ближайшего квартала, небогатые туристы, мужчины и женщины, закончившие работу, не имеющие семьи и не торопящиеся домой.

Четверо пожилых людей, три женщины и один мужчина, ждали мест. Я пристроился за ними, высматривая Тилли. Он сидел в кабинке слева, у окна. Хотя сидел он ко мне спиной, узнать его было нетрудно: он был единственный черный. Дверь в глубине вела еще в один зал, но я уже нашел того, кого искал.

Я прошел мимо людей, сидящих по одному, по двое, трое и четверо. Они ели и разговаривали. Два семейства с малышами на высоких стульчиках и детишками постарше занимали кабинки справа от Тилли.

Я сел напротив него.

Он держал на вилке кусочек мяса, перед ним лежала газета. Он был в очках, одет в белую рубашку со стойкой и черный пиджак и походил на клерка или продавца автомобилей.

― Какого еще лешего вам надо?

Он с раздражением снял очки и убрал их в карман.

― Вы знаете, что Хэндфорд убит? ― спросил я, глядя ему в глаза.

― Нет, ― ответил он. ― Но, как говорила моя бабушка ― «Аллилуйя, аллилуйя, слава Тебе, Боже».

― Убедите меня, что не вы убили его, ― сказал я.

Он положил вилку и посмотрел на меня с еще большим раздражением.

― Идите вы к дьяволу. Я не убивал Хэндфорда. Я бы никогда в жизни к нему не подошел. Я вообще не убиваю людей. Что бы мне дала смерть Хэндфорда? Я бизнесмен.

― Спокойствие души, ― сказал я. ― Уход Хэндфорда дал бы вам спокойствие души.

― Если бы я стал мочить каждого засранца, чья смерть сделала бы мою жизнь спокойнее, за мной не угнался бы и Джон Уэйн Гэйси. Катитесь отсюда.

― Убедили, ― сказал я.

― Очень рад. А я с удовольствием доем обед и дочитаю газету. Мне пора на работу.

― Адель в колонии для несовершеннолетних.

― Она меня больше не интересует.

― Если она когда-нибудь попытается к вам вернуться, я хочу, чтобы вы позвонили мне.