Жорж Сименон - Суд присяжных

— Вроде бы волосы, — воскликнула она, и на лице ее появилось брезгливое выражение.

Утюг был запачкан какой-то темной массой, к которой прилипли волосы.

— Что вы говорите?

— Говорю, похоже на…

Врач, не менее любопытный, чем все остальные, нагнулся над утюгом и немедленно объявил:

— Это, без сомнения, волосы госпожи д'Орваль — она как-то была у меня. А это…

— Вы утверждаете…

— Да, утверждаю: тут кровь, а утюгом воспользовались, чтобы…

Пять минут спустя явился вызванный консьержкой полицейский. Он ничего не стал делать до прибытия комиссара полиции, только запер квартиру. Комиссар задал несколько вопросов и позвонил в уголовную полицию.

Суматоха продолжалась весь день. Сначала приехал судебный врач вместе с инспектором, потом, около пяти вечера, собрались сотрудники прокуратуры, согласно требованиям закона: товарищ прокурора, судебный следователь и письмоводители. Никто больше не вспоминал о запахе газа, и Нюта, возвратившаяся в половине первого, обнаружила, что у нее открыта газовая конфорка.

Все время в коридорах и на лестницах толпились люди. Раз десять консьержку вызывали наверх, чтобы задать ей одни и те же вопросы. В конце концов она не выдержала:

— Я ведь уже все сказала. Уезжали утром, в шесть, на такси, я слышала шум мотора.

— Вы их видели?

— Я же толкую вам, что молодой человек разбудил меня и сказал, что они уезжают.

— Значит, вы его видели?

— Вот как вас вижу.

— Вы видели госпожу д'Орваль, я хотел сказать — госпожу Ропике?

— Можете называть ее д'Орваль, тут все ее так называли.

— Ее вы тоже видели?

— Да.

Она не лгала, но на мгновение заколебалась, словно уличенная в дурном намерении. Да, по правде говоря, она не была уверена в своих словах.

— Это очень важный вопрос, прошу вас, подумайте.

Вы подтверждаете, что в то утро видели госпожу д'Орваль?

— Да, видела.

Ну и что? Пусть будет так, она не станет отрекаться от своих слов.

— Как была одета госпожа д'Орваль?

— Этого я не заметила.

— Она говорила с вами?

— Не помню… Нет.

— Она простилась с вами?

— Да где мне все это упомнить? Вы с вашими вопросами совсем меня затуркали, а у меня ребенок один.

«Эклерер» печатал не все подробности, а лишь часть их вместе со старой фотографией Констанс Ропике, обнаруженной в одном из ящиков комода. В конце заметки сообщалось:

«Полиция усиленно разыскивает секретаря потерпевшей Луи Берта, известного под кличкой Малыш Луи, ранее уже привлекавшегося к ответственности».

Сидя на террасе. Малыш Луи с невозмутимым видом читал газету. Он поднялся и направился к киоску.

— Есть у вас «Ле Пти Вар» или «Ле Провансаль»?

Он просмотрел их, чтобы убедиться, пишут ли о нем, но там ничего не оказалось. Очевидно, корреспондент из Ниццы не успел продиктовать свое сообщение по телефону.

— У вас больше не осталось «Эклерер»?

— Один, последний, для повара из «Гранд-отеля».

— А сколько вы их получаете?

— Восемь.

Луи сохранял спокойствие. Увидев его на площади в тени эвкалиптов, когда на церковных часах пробило одиннадцать, никто не заподозрил бы…

Пароход на Тур-Фондю уже отходил, на него не успеть. Другой отправится через два часа. Правда, он мог бы нанять моторку, в порту их полно.

— Вчера вечером ты была недобрая, — грустным голосом сказал он служанке, вернувшись в кафе.

Он и в самом деле был огорчен ее неуступчивостью.

— Принеси мне счет.

— Вы уезжаете?

Он чуть было не ответил: «Если не помешают» — и поднялся в номер уложить чемодан.

Окна номера выходили на площадь и были открыты.

Вот почему, бросая как попало в чемодан свои вещи, Луи увидел по ту сторону большого ослепительного квадрата, окаймленного тенью эвкалиптов, открывшуюся дверь почтового отделения.

Вскоре на возвышенности возле церкви показался не высокий суетливый человек, быстро спустился по ступенькам, не обращая внимания на палящее солнце, пересек площадь и пошел напрямик к расположенному возле отеля домику, где помещалась мэрия.

Луи не понадобилось вглядываться в газету, которую почтовый служащий держал в руке. Даже уменьшенная расстоянием, фигура человека была настолько выразительна, что Луи перестал упаковывать чемодан. Он готов был поклясться, что этот человек громко разговаривает сам с собой, и представил себе, как тот пронзительно закричит, схватив полицейского за пуговицу мундира:

«Знаете, кто к вам приехал? Убийца рантьерши в Ницце!»