Жорж Сименон - Мегрэ и господин Шарль

— Так, конечно, было бы лучше. Как она себя чувствует? Я совершенно ничего не знаю, что происходит наверху.

— Доктор Блуа собирался зайти ближе к полудню. Я сейчас поднимусь туда…

На лестнице Мегрэ попросил Лапуэнта:

— Постарайся записать все, что будет сказано.

— Хорошо, шеф. Дверь им открыл лакей.

— Где Клер?

— Наверное, в будуаре.

Между тем она уже шла им навстречу.

— Спит? — спросил Мегрэ.

— Нет. Сидит в ночной рубашке на краю постели и с тех пор, как ушел врач, не произносит ни слова. Ванну принять отказалась и не разрешила себя причесать.

— Что вам сказал врач?

— Почти ничего. Наблюдать за ней.

— Она ела?

— Нет. Она только качает головой мне в ответ.

— А сами вы завтракали?

— Я не смогла. Мне кажется, что я присутствую при агонии. Что происходит, комиссар? Судя по всему, гроб принесли вниз…

— Верно. Мне бы очень хотелось, прежде чем я к ней пойду, чтобы вы, если сможете, надели на нее халат.

— Я, конечно, попробую…

Клер больше не проявляла к нему враждебности. Чувствовалось, что она растеряна. Двое мужчин расположились в гостиной, где ждать им пришлось долго. Приблизительно минут через пятнадцать горничная пришла за ними.

— Она в будуаре. Я была вынуждена дать ей ее бутылку.

Мегрэ вошел первым. Натали, как обычно, устроилась в глубоком кресле, в руке она держала бутылку коньяка. Взгляд у нее был решительный, на лице, однако, было написано почти спокойствие.

— Разрешите?

Она сделала вид, что не слышит, и Мегрэ уселся напротив нее. Она гладила бутылку, словно это самое дорогое, что у нее было.

— Я — с улицы Жана Гужона, — тихо произнес Мегрэ, как будто боялся ее напугать.

Натали наконец раскрыла рот и равнодушно произнесла только одно слово:

— Уже!

После чего глотнула из бутылки, как уже проделывала прежде на глазах у комиссара. Ее бледные щеки слегка порозовели, рот начал подергиваться.

— Предполагаю, что это больше не имеет значения, не так ли?

— Вы боялись, что, если его задержат, он выдаст вас как свою сообщницу, так?

Она отрицательно покачала головой.

— Нет, хуже. Он заставил меня прийти к нему вчера только для того, чтобы потребовать очень большую сумму денег, обещая, что затем он оставит меня в покое и вернется в Марсель.

— Вы любили его?

Она ничего не ответила, а в ее взгляде застыло глубокое отчаяние.

— Почему, если вы любили его, вы взяли с собой оружие?

Это, казалось, придало ей мужества.

— Я никогда не питала иллюзий на его счет. Он был моей последней надеждой. Вы, значит, ничего не поняли?

Она попыталась зажечь сигарету, но не сумела — так у нее дрожали руки. Мегрэ наклонился и протянул ей зажженную спичку. Она не поблагодарила.

— Вы всегда были гордячкой, правда?

Она поправила его глухим голосом:

— Я гордая. Вернее, была гордая. Теперь… — Фразу она не кончила.

— Вы чувствовали себя униженной, работая в кабаре, и чувствовали бы себя еще более униженной за прилавком магазина.

Она слушала его. Как только речь заходила о ней, Натали становилось интересно.

— Сабен-Левек влюбился в вас. Вам не потребовалось много времени, чтобы выяснить, кто такой господин Шарль…

Она не шелохнулась, напряжение по-прежнему не покидало ее.

— Вы надеялись на шикарную и блестящую жизнь, на коктейли, приемы, обеды.

— Вскоре я поняла, что это был самый большой эгоист, какого я встречала.

— Потому что он не предоставил вам первого места?

Это, казалось, удивило ее, а Мегрэ продолжал:

— Он был в доме всем, а вы — ничем.

Взгляд ее стал безжалостен.

— Меня все презирали, кроме Клер.

— Почему вы не потребовали развода?

Она повела глазами вокруг себя, и взгляд ее охватывал всю квартиру, весь дом, все состояние семьи Сабен-Левек.

— Потому что вы были жадны. Для вас не имело большого значения, что муж время от времени исчезает, отправляясь на поиски хорошеньких девиц. Вы были госпожой Сабен-Левек. И вам надо было ею остаться любой ценой.

Она отпила глоток. Проделывала она это машинально.

— Вашим прибежищем стал коньяк. Предполагаю, что любовники у вас тоже были?

— Интрижки. Мужчины, с которыми я встречалась в барах.

Теперь, когда она сдалась, Натали и не думала защищаться. Казалось даже, что ей доставляет удовольствие выставлять напоказ свою подноготную.

— Гостиничные номера… Некоторые ошибались и пробовали давать мне деньги… Она поджала губы.

— Два года назад вы встретили Джо Фазио.