Жорж Сименон - Мегрэ и одинокий человек

— Третьего свидетеля ввести?

— Через минуту… Когда я допрашивал вас в первый раз, вы отрицали даже то, что ужинали в тот вечер в «Фарамоне»… Вы подтверждаете это заявление?

— Подтверждаю…

— Где вы ужинали? Не дома, как сами признались, потому что у вас в гостях была ваша теща, с которой у вас не очень хорошие отношения…

— В какой-то закусочной на Больших бульварах…

— Вы ее узнаете?

— Возможно…

— Вы пили спиртное?

— Я никогда не пью, разве что бокал вина за обедом…

— Итак, в «Фарамоне» вы не были?

Мегрэ подал знак Торрансу, и тот ввел в кабинет мужчину лет пятидесяти, одетого во все черное.

— Присаживайтесь, месье Жанлис.

— Меня обычно зовут Робер — профессия такая.

— Вы можете сказать нам, какая именно у вас профессия?

— Я — второй метрдотель ресторана «Фарамон».

— И в качестве такового, полагаю, следите за приходом и уходом посетителей…

— Обычно именно я указываю им столики…

— Знаком ли вам кто-либо из находящихся в этом кабинете?

— Да.

И он указал на Маоссье, который слегка побледнел.

— Когда вы видели его в последний раз?

— Я видел его всего однажды — вечером в понедельник. Он пришел один, что большая редкость для наших клиентов. Он поужинал довольно быстро, и именно я проводил его до двери.

— Вы это подтверждаете, месье Маоссье?

— Я не бывал в «Фарамоне» больше десяти лет. Этот человек утверждает, что видел меня всего один раз, да еще в полном зале.

— Откуда вы знаете, что зал был полон?

— Предполагаю, учитывая репутацию ресторана…

— Отметьте, — вставил метрдотель, — что я редко встречаю таких высоких и худых клиентов…

— У вас есть вопросы, мэтр Луазо?

— Нет. Я приберегаю их для официального допроса у следователя.

— Благодарю вас, месье Жанлис. Я вас больше не задерживаю.

— У вас есть другие свидетели, комиссар?

— На сегодня мы закончили с этим делом.

Адвокат, явно с облегчением, поднялся.

— Теперь перейдем ко второму.

— А есть еще и второе? Вам недостаточно обвинить моего клиента в убийстве какого-то клошара, которого он никогда не видел?

Но Маоссье на этот раз заметно побледнел. Темные круги под глазами выступили яснее, в углах сжатых губ залегла горькая складка.

— Мы вас слушаем.

— Вы помните 16 августа 1946 года, Маоссье?

— Абсолютно нет. У меня нет никаких оснований помнить этот день. Очевидно, я работал, как и в остальные дни, потому что в то время копил деньги и не брал отпуск.

— Вы работали в фирме Лесажа и Жело…

— Совершенно верно.

Он выглядел удивленным и встревоженным.

— Вы часто водили фургончик с этими двумя фамилиями на борту кузова.

— Да, довольно часто.

— В тот день вы должны были отвезти бидоны с краской вашим товарищам, работавшим на улице Курсель.

— Не помню.

— У меня здесь заявление, сделанное вами комиссару Пьедбёфу. Полагаю, вы не станете отрицать тот факт, что комиссар допрашивал вас несколько раз?

И Мегрэ показал ему папку с уголовным делом.

— Что вы хотите доказать?

— Где вы жили?

— Уже не помню. Я жил в гостиницах и часто менял их…

— Я освежу вашу память. Вы жили в отеле «Жонар» на площади Дез-Аббесс. Знаете, кто еще там жил?

— Я ни с кем не водил знакомство.

— Вы недавно встретили его на рынке. Через двадцать лет. Речь идет о Марселе Вивьене, чьей любовницей была Нина Лассав.

— Это меня не касается.

— Нет, касается. Она часто навещала Вивьена. Не знаю, выследили вы ее или что, только консьержка дома, где она жила, уверенно вас опознала и утверждает, что в последние два месяца перед гибелью Нины вы часто ходили к ней.

— Эта консьержка здесь? — спросил мэтр Луазо.

— Нет. Она умерла в своей родной деревне, куда уехала под конец жизни…

— Иными словами, дать показаний она не сможет, что должно вас устраивать. До сих пор вы выставили двух заросших грязью, совершенно деградировавших пьяниц, затем человека, живущего с чаевых, а теперь покойницу.

Кто будет вашим следующим свидетелем?

— Всему свое время, — прошептал Мегрэ, набивая табаком новую трубку.

Адвокат посмотрел на часы, которые, очевидно, как и часы Мегрэ, показывали шесть часов десять минут. Это был еще молодой человек, старавшийся придать себе важный вид. Он пружинистым движением встал на ноги:

— Вы закончили с моим клиентом, комиссар?

— Не знаю.

— Я вынужден уйти, потому что через двадцать минут у меня назначена встреча, и я не могу ее пропустить.