Жорж Сименон - Кот

— Вы хорошо спали?

— Знаете, в моем возрасте уже не очень-то спится. Только ляжешь, и тут же наваливаются всякие заботы.

Врет! Редкий случай, чтобы она проснулась раньше утра.

Быстрый взгляд ведьмы на Эмиля:

— Надеюсь, новых неприятностей нет?

— Все то же… Я привыкла. Не будь у меня такие крепкие нервы, я давно уже была бы на кладбище или в сумасшедшем доме.

Как он их обеих ненавидит! Да, теперь он наконец признался себе, что ненавидит жену. Она прибегла к посторонней помощи. Теперь борьба идет не на равных. А вдруг она отыщет в квартале других Мартен, и его окружит целая толпа мегер?

Он слишком много пьет. И уже не для того, чтобы поторопить момент приятной сонливости. Теперь ему каждый час требуется один-другой стакан вина — для храбрости. Жена шпионит за ним. Он ничего не добился, пряча бутылки в буфете, ключ от которого держит в кармане: Маргарита видела, сколько их он принес утром, и причина его все учащающихся отлучек в кухню для нее не загадка.

Кто знает, не рассказывает ли она о его пьянстве каждому встречному-поперечному? Г-жа Мартен может послужить ей как свидетельница. А вдруг Маргарита задумала засадить мужа в лечебницу, чтобы не ждать его смерти, ускорить которую не решается? Эмилю страшно. Даже когда они не говорят о нем, он присутствует где-то на заднем плане их беседы, сопровождаемой вздохами и красноречивыми взглядами.

— Да, бедная моя, несмотря на все ваши достоинства, нельзя сказать, что жизнь вас балует.

— Я не жалуюсь. Если бог так судил…

— Ваше счастье еще, что вы веруете. Я всегда говорила, что если у человека есть вера…

— Мне жаль людей, которые ни во что не верят. Взоры их обратились к Буэну.

— Не сводят ли они себя до уровня животных?

— Нет, вы не правы! Животные не отвечают за свои поступки.

Чай. Серебряный поднос. Птифуры. Один раз Буэн, притащив из кухни бутылку красного и стакан, стал пить при них. И зря. Не надо было этого делать. Инстинкт подсказывал ему, что ни к чему хорошему это не приведет.

У него появилась привычка по несколько раз в день выходить и выпивать в небольшом баре-ресторане, напротив тюрьмы, — там готовили для состоятельных заключенных. Часто можно было услышать, как хозяин отдает распоряжения вроде: “Две свиных отбивных для Кривого. Побольше картошки и салата…” Или: “Петуха в вине для Нотариуса…” Почти у всех заключенных были клички. И никого не удивляло, что они живут за решеткой в камерах.

— Фиг-Вам все еще в больнице?

— Нет, вчера вышел. Врач определил, что он такой же больной, как я.

Буэн пил свое красное у стойки. Его тут еще не знали и потому приглядывались.

— Вы из нашего квартала?

— Да.

— То-то я смотрю, ваша личность мне знакома.

— Я живу в тупике Себастьена Дуаза.

Он испытывал потребность объяснить свое присутствие здесь, это был как бы приемный экзамен. В отличие от кафе Нелли тут всегда полно клиентов, порой заходят какие-то странные личности, шушукаются по углам, подзывают хозяина, что-то ему шепчут…

— Уж не муж ли вы той чокнутой старухи? Буэн утвердительно кивнул, словно понимая, что речь может идти только о Маргарите.

— Чего же это она отказалась продать?

— Что?

— Да свои дома. В тупике хотели построить высотное здание. Ей целое состояние предлагали за ее домишки, но она заартачилась, и пришлось менять весь проект.

Зашел Буэн и к Нелли, но не для того, чтобы предложить ей пройти в кухню. Она сразу поняла, что он расстроен:

— Что-нибудь случилось?

— Они делают все, чтобы довести меня до ручки. Эта госпожа Мартен такая.., такая…

— Смуглая, толстая, с подведенными глазами?

— Да.

— Та, что как-то шла с твоей женой? Года два назад она промышляла гаданием на картах. Не знаю, что там у нее произошло, но ею заинтересовалась полиция. Сейчас она уже не гадает. Поговаривают, что у нее припрятаны денежки.

— Я не могу их выносить!

— Так чего ты с ними сидишь?

— Если я уйду из комнаты, они сочтут, что победили.

— Чудной ты!.. Иной раз я поклясться готова, что это тебя развлекает. А ты уверен, что тебе не будет недоставать твоей жены?

— Я ненавижу ее!

— Выпей и постарайся думать о чем-нибудь другом — о травке, о птичках.

— Я серьезно.

— Я тоже.

В доме стоял неистребимый запах: г-жа Мартен злоупотребляла дешевыми духами, и вся гостиная пропахла ими. Маргарита, не переносившая парфюмерии, не говорила на этот счет ни слова, что лучше всего свидетельствовало об их сговоре.