Джон Карр - Игра в кошки-мышки

— Вы в самом деле уверены, что вам надо идти? — осведомился судья, не скрывая облегчения.

— Боюсь, что да. Продолжим дебаты в другой раз. Будьте здоровы!

Доктор Фелл взял с дивана пелерину в крупную клетку, накинул ее на плечи и застегнул маленькую цепочку у воротника. Отдуваясь после таких усилий, он водрузил на голову шляпу с широкими полями и поправил ее. Затем, вскинув приветственным движением трость и отдав поклон Констанс, который стоил ему нескольких лишних складок на талии, он покинул дом через французское окно. Отец с дочерью смотрели, как он пересекал лужайку и возился с калиткой, открывая ее.

После долгой паузы судья Айртон подошел к своему креслу и уселся в нем.

Констанс почувствовала, как у нее мучительно сжимается сердце.

— Папа… — начала она.

— Минутку, — остановил ее отец. — Прежде чем ты мне все изложишь, будь добра смыть с физиономии излишнюю косметику. Ты выглядишь как уличная девица.

Эта его манера обращения всегда дико злила Констанс.

— Неужели ты не можешь, — закричала она, — неужели ты не можешь хоть раз серьезно воспринимать меня?

— Если, — бесстрастно ответил судья, — кто-то серьезно воспримет тебя в этом виде, он будет предполагать, что ты назовешь его «милашка» и попросишь соверен. Прошу тебя, сними этот грим.

Он мог быть терпеливым, как паук. Молчание длилось. Преисполнившись отчаяния, Констанс извлекла пудреницу из сумочки, взглянула в зеркальце, первым делом вытерла носовым платком губы, а потом и щеки. Когда она завершила эту процедуру, и тело и душа у нее были в растерзанном состоянии.

Судья Айртон кивнул.

— Итак, — сказал он. — Я предполагаю, ты отдаешь себе отчет в своих словах. У тебя в самом деле серьезные намерения?

— Папа, я в жизни не была так серьезна!

— Ну?

— Что «ну»?

— Кто он? — терпеливо спросил судья. — Что ты о нем знаешь? Откуда он родом?

— Его… его зовут Энтони Морелл. Я встретила его в Лондоне.

— Так. Чем он зарабатывает на жизнь?

— Он совладелец одного ночного клуба. Во всяком случае, это одно из дел, которыми он занимается.

— Что еще он делает?

— Не знаю. Но денег у него хватает.

— Кто его родители?

— Не знаю. Они скончались.

— Где ты его встретила?

— На вечеринке в Челси.

— Как давно ты его знаешь?

— Самое малое — два месяца.

— Ты спишь с ним?

— Папа!

Констанс была неподдельно шокирована. Ее потрясло не столько это предположение, которое от любого другого она выслушала бы совершенно спокойно и даже благодушно, сколько тот факт, что она услышала его от отца.

Открыв глаза, судья Айртон добродушно посмотрел на нее.

— Я задал тебе простой вопрос, — уточнил он. — Конечно же ты можешь на него ответить. Итак?

— Нет.

Хотя на лице судьи не дрогнул ни один мускул, казалось, он испустил вздох удовлетворения. Слегка расслабившись, он положил руки на подлокотники кресла.

Констанс, пусть и не оправившись от растерянности, все же заметила, что явного признака опасности в его поведении не просматривается. Судья не вынимал очки в роговой оправе из очешника в нагрудном кармане и не водружал их на переносицу, что привык делать в судейском кресле. Но Кон станс чувствовала, что не в силах выносить его бесстрастность.

— Неужели тебе больше нечего сказать? — взмолилась она. — Пожалуйста, скажи, что ты не против! Если ты попробуешь запретить мне выйти замуж за Тони, я просто умру!

— Тебе исполнился двадцать один год, — напомнил судья. Он задумался. — По сути дела, полгода назад ты вступила во владение наследством матери.

— Пятьсот фунтов в год! — презрительно бросила девушка.

— По этому поводу я воздержусь от комментариев на твой счет. Я лишь констатирую факт. Тебе двадцать один год, и ты совершенно самостоятельна. Если ты решишь выходить замуж, я не в силах помешать тебе.

— Нет. Но ты мог бы…

— Что?

— Я не знаю! — сокрушенно сказала Констанс. И, помолчав, добавила: — Неужели тебе нечего сказать?

— Если хочешь. — Какое-то время судья помолчал. Затем он приложил пальцы к вискам и растер лоб. — Должен признаться, я надеялся, что ты выйдешь замуж за молодого Барлоу. Я думаю, его ждет потрясающее будущее, если он сохранит голову на плечах. Я годами советовал ему, даже учил…

(Да, подумала Констанс, в этом-то и беда! Мистер Барлоу — когда она хотела быть особенно серьезной, то всегда думала о нем именно как о «мистере» — с каждым днем все более походил на своего учителя, старея буквально на глазах. Пусть Фред Барлоу достанется живой и игривой Джейн Теннант, которая откровенно обожает его. Провести жизнь рядом с человеком, воспитанным ее отцом, у которого в жилах рыбья кровь, — нет, этого Констанс даже и представить себе не могла.)