Пюрвя Мендяев - Чёрные воробьи

Немного помолчав, собравшись с силами, супруга Станислава Александровича продолжила говорить:

— Это ты во всем виноват. В случившемся в её жизни только твоя вина. У большинства женщин проблема, как бы мужа на работу отправить, да чтобы он побольше заработной платы в дом принес, а у нас с тобой всё было по-другому. Ты всегда больше всего в своей жизни любил только свою работу. И когда работал в милиции и сейчас для тебя твоя работа всегда остается главным приоритетом. Ты всегда умел зарабатывать очень неплохо для Москвы, и раньше и тем более теперь. Но при этом с жиру мы никогда не бесились. Есть у нас определенный достаток, но и плата за него была всегда для меня весьма солидная. Тебя я практически не видела дома весь период нашей совместной жизни. Особенно тяжело было в первые годы. Помню, когда дочка была совсем маленькой, она ходила по дому, вещи твои собирала и плакала от тоски по тебе. Помню, всё время фотографии твои рассматривала, скучала очень. А что делать? Ведь работает отец от темна, до темна, сутки напролет. А иногда и вообще трудится и без выходных, порядок и социалистическую законность охраняет в столице нашей родины. Всё время на посту, как железный Феликс. А дочку свою видит 2–3 раза в неделю.

Эх, со временем дочка, конечно, привыкла, да стал постепенно вырастать маленький ребенок, появились у неё собственные дела и интересы в жизни, скучать ей стало некогда. Да и у тебя со временем стало больше возможностей с девочкой пообщаться. Но сейчас я думаю, что лучше бы ты, как и прежде мало бы уделял дочери серьезного внимания. Твое воспитание ей боком вышло. Ведь самое обидное, что ты никогда не понимал, что то, как ты стал воспитывать дочь, вовсе не норма. А совсем даже наоборот. Но ты продолжал гнуть свою линию в воспитании дочери. А когда доходило дело до того, что я указывала тебе на вредоносность твоего воздействия на дочь, ты говорил, что я зря беспокоюсь. Ну как можно, чтобы родной отец плохо на дочь воздействовал, папа ведь по барам и ресторанам не ходит, работает, деньги зарабатывает, всё для семьи старается. Ведь одежду покупаем самую приличную, на море и на иностранные курорты каждый год по 3 раза ездим. Конечно, Станислав, ты не жадный, я ценю это. Тем более я понимаю, каким трудом деньги тебе достаются.

Но, несмотря на всё это, пойми меня, ты виновник неудач дочери. Вспомни! Ах, доченька получила очередной пояс в карате. Ах, доченька, выиграла соревнования по стрельбе. Ах, как ей идет форма! И что мы сейчас имеем? Поломанную судьбу и несчастного человека! Бедная моя доченька — сказала Алиса, и слезы выступили на её глазах.

— Сейчас всё у неё действительно очень плохо складывается, но не стоит так сильно расстраиваться из-за этого. Тебе нужно помнить, прежде всего, о своем здоровье. Как бы не было сейчас плохо дочери, я уверен в том, что всё потихоньку у неё образуется. Всё будет хорошо. Всё у неё постепенно нормализуется. Тебе не о чем так сильно горевать, всё пройдет, всё будет нормально — тихо проговорил Станислав Александрович.

— Что образуется? Что? Ничего у неё не образуется. Её работа для неё было самым главным делом в жизни. Она жила только своей работой. Ты разве это не понимаешь? Ты всегда старался заткнуть мне рот, когда я пыталась тебе и дочери высказать то, что я думаю о том, как её нужно воспитывать. Когда речь заходила о воспитании дочери и её будущей карьере, ты мне всё время заявлял, прямо как сейчас. Всё будет хорошо, я обо всем уже подумал. Я всё предусмотрел. Ничего плохого случиться с ней не может. У неё всё будет замечательно. У неё прекрасно складываются дела на работе. Она получила благодарность от руководства. А сколько раз я тебе говорила, что добра от твоего воспитания дочери не будет. Сколько я, тебя спрашиваю? Сколько? — спросила Алиса Владимировна у супруга.

— Много раз ты об этом мне говорила — признался Станислав Александрович.

— И что же? Прислушались ли вы к моим словам? Нет! Вы с дочерью только отшучивались мне в ответ. Какой замечательный папа и какая глупая мама. Ответь мне. Как можно было не понимать того, что тебе кроме своего личного удовольствия и мужского тщеславия нужно было еще и думать о том, как сложится судьба у неё в дальнейшем? Что она все же будущая женщина и мать. А что об этом с тобой говорить! Ты никогда не прислушивался к моим словам! — гневно выговаривала супругу Алиса Владимировна.

После этой своей гневной тирады она устало закрыла глаза и некоторое время молча, лежала. Потом она продолжила свою речь: