Эрл Гарднер - Дело очаровательного призрака

Мейсон повернулся к свидетельнице и в тот же момент поднял лист бумаги, которым прикрыл горку драгоценных камней, лежавших на столе, отведенном для защиты.

Сейди Пайсон увидела камни.

– О, вы в самом деле нашли их? – воскликнула она. – Неужели нашли?! Именно о них мне звонил Дуг! Он сообщил мне, что они у него. Он сказал, что они…

– Тихо! Тихо! – попытался восстановить порядок бейлиф.

– Свидетельница, молчите! – приказал судья Моран.

Ни у кого не осталось сомнения в естественности, искренности и непроизвольности восклицания Сейди Пайсон. Никакие репетиции не помогли бы достичь такой радости в голосе.

– Объявляется десятиминутный перерыв, – постановил судья Моран. – Я приглашаю представителей обеих сторон присоединиться ко мне у меня в кабинете. Мистер Мейсон, наверное, не следует оставлять эти драгоценности лежать на вашем столе. Если вы хотите пометить их для идентификации, передайте их на хранение секретарю суда. Перерыв.

В кабинете судьи трясущийся от гнева Гамильтон Бергер показывал пальцем на Мейсона.

– Это дешевая уловка – вы заставили свидетельницу выразить эмоции перед присяжными. Это преднамеренная попытка представить доказательства, которые, как вам известно, суд не допустил бы. Вы специально прикрыли камни листком бумаги, а потом сняли его в театральной манере. Вы превращаете суд, целью которого является отправление правосудия, в балаган.

– Я действовал в рамках правил, – возразил Мейсон. – Дуглас Хепнер нашел эти камни за день до своей смерти. Ему вкололи наркотическое вещество и держали против его воли. Контрабандисты пытались выяснить, что он сделал с камнями. На самом деле он нашел очень простой выход. Хепнеру требовалось покинуть дом «Белинда». Когда он вскрыл тайник, сработала сигнализация. Он прекрасно понимал, что у него практически нет шанса выйти из здания живым. На столе стояла открытая сумка Элеоноры. Дуглас Хепнер снял крышки с нескольких баночек с кремами, спрятал внутри камни, а затем бросился на улицу.

– Вы сейчас не перед присяжными произносите речь, – напомнил Гамильтон Бергер. – Мне нужны доказательства.

Мейсон взглянул на часы.

– Получите их через несколько минут. К счастью, работники таможни – люди более широких взглядов. Они получили ордер на обыск и в настоящий момент находятся в квартире Этель Белан. Они обнаружат, что стенной шкаф там был очень искусно разделен на две части и дальняя представляет собой тайник для сокрытия товара, ввезенного контрабандным путем. Если вы внимательно посмотрите на план, приобщенный к делу как вещественное доказательство со стороны обвинения – вами же, Бергер, – вы увидите, что стенной шкаф в квартире Этель Белан примерно на три с половиной фута меньше, чем аналогичный в квартире Сьюзен Грейнджер. Однако с точки зрения конструкции здания для этого нет никаких оснований. А если вы не хотите краснеть при большом скоплении народа, вам следует арестовать Этель Белан и Уэбли Ричи, пока они не сбежали и пока все зрители в зале не разобрались в сути дела. Я специально построил свое вступительное слово таким образом, чтобы они поняли, что почва уходит у них из-под ног и совершили попытку к бегству. Таким образом, им смело можно будет предъявлять обвинение и…

– Мне не нужны ваши советы! – заорал пунцовый Гамильтон Бергер. – Мне не нужны…

На столе судьи Морана зазвонил телефон.

– Минутку, господа, – сказал несколько сбитый с толку судья и снял трубку.

Он слушал несколько минут то, что говорилось на другом конце провода, а потом заявил:

– Я вам перезвоню.

Повесив трубку, судья Моран повернулся к окружному прокурору:

– Похоже, что мистер Мейсон попросил представителей таможни сразу же связаться со мной по завершении обыска. Они нашли тайник в задней части стенного шкафа в квартире Этель Белан. На этот раз там не оказалось драгоценных камней, вместо них лежали наркотики на общую сумму примерно двести пятьдесят тысяч долларов. Я считаю, господин окружной прокурор, что вам следует пересмотреть свою точку зрения на сложившуюся ситуацию перед тем, как возвращаться в зал суда.

Гамильтон Бергер напоминал человека, вокруг которого рушится привычный ему мир.

– Я поздравляю вас, мистер Мейсон, с решением дела, – обратился судья Моран к адвокату защиты, – хотя я не совсем одобряю вашу театральную манеру представления фактов.

– Мне требовалось сделать все именно таким образом, в противном случае Этель Белан и Уэбли Ричи не совершили бы попытки к бегству. Однако, когда я высыпал на стол эти камни, контрабандисты поняли, что я их раскусил. И не поздравляйте меня, восхищаясь моей сообразительностью. Мне следовало раньше обратить внимание на то, что один стенной шкаф почему-то на три с половиной фута ýже остальных и что Уэбли Ричи мог прятаться только в двух квартирах, если слышал разговор между моей клиенткой и Сьюзен Грейнджер. Он попал в ловушку, потому что укорял Сьюзен Грейнджер за скандал в коридоре. Он надеялся, что она не упомянет про это окружному прокурору. Если же он не прятался в квартире Сьюзен Грейнджер во время того разговора, то мог находиться только в квартире Этель Белан, причем в каком-то специально обустроенном месте, потому что обвиняемая появилась в квартире незадолго до этого и не заметила Ричи. Мою клиентку обуяла паника, и, чтобы защитить себя, она начала врать, а в результате с самого начала я не смог правильно оценить ситуацию.