Эллери Квин - Лицом к лицу

— Нас ни разу не прерывали, мистер Квин. Конечно, я не знаю, что происходило, когда я ушла.

— Не помните ли вы, говорила ли миссис Армандо — какой бы мелочью это ни казалось — о чьем-нибудь лице?

— О лице?

— Да, о лице.

Девушка покачала светловолосой головой. Она выглядела искренне озадаченной.

— Нет, не припоминаю ничего подобного.

— Тогда, думаю, это все, мисс Спанье. — Инспектор поднялся. — Кстати, полагаю, поверенный вашей тети, Уильям Мелоуни Вассер, говорил вам о чтении ее завещания?

— Да. Я должна прийти к нему в офис в понедельник, сразу после похорон.

Старик кивнул.

— Простите, что побеспокоил вас в первый день Нового года.

Лоретт встала и с довольно высокомерным видом направилась к двери. Каким-то образом Карлос Армандо опередил ее и первым взялся за ручку.

— Позвольте мне, Лоретт… Не возражаете, что я называю вас по имени? В конце концов, я ваш дядя.

Красивые брови слегка сдвинулись над голубыми глазами.

— Благодарю вас, мистер Армандо.

— О нет, не мистер Армандо! Карлос.

Девушка улыбнулась.

— Могу я подвезти вас домой? Или туда, куда вы идете?

— В этом нет необходимости.

— Но мы должны познакомиться поближе. Возможно, вы позволите угостить вас обедом? Должно быть, вы хотите побольше узнать о Джи-Джи. Теперь, когда она умерла так скоро после того, как нашла вас, я чувствую ответственность…

Это было все, что слышали трое мужчин, прежде чем дверь закрылась.

— Паршивый бабник. — Гарри Берк скорчил гримасу. — Не тратит время зря, верно?

— Похоже, — пробормотал Эллери, — наш противник очень умен.

Эллери открыл глаза. Было обычное зимнее серое утро. Его отец уже ушел, а Гарри Берк в кабинете просматривал утреннюю газету.

— Вы спали так крепко, что мне не хватило духу разбудить вас, — сказал Берк. Шотландец был одет и чисто выбрит, постель на кушетке была убрана, а на электроплитке Эллери закипал кофейник. — Я уже несколько часов как поднялся.

— Вы плохо спали? — Эллери бросился к кофейнику, как человек, умирающий от жажды. Он спал урывками, и ему постоянно снилось безликое лицо, увенчанное крашеными волосами Глори Гилд, и, лишь когда дневной свет уже начал проникать сквозь жалюзи, он погрузился в глубокий сон без сновидений.

— Я спал как бревно, — весело отозвался Берк. — Ваша кушетка — идеальное место для сна. Моя единственная жалоба — отсутствие чая в кухонном шкафу.

— Сегодня я куплю чай.

— О нет, — запротестовал шотландец. — Довольно того, что я навязался вам на одну ночь. Я переберусь в отель.

— И слышать не желаю. Возможно, вам придется задержаться в Нью-Йорке, Гарри, но ваши расходы уже не оплачивает клиент, а цены в здешних отелях постоянно повышаются.

— Очень любезно с вашей стороны, Эллери.

— Я вообще жутко любезная персона. Что интересного в газете?

— Ничего, что бы мы не знали. Хотя в одной колонке говорится о прошлом Армандо.

— Кто автор статьи?

— Кип Кипли.

Эллери поставил чашку и схватил газету. Он хорошо знал бродвейского обозревателя — Кипли не раз поставлял ему ценную информацию. Сегодняшняя колонка почти целиком была посвящена супругу покойной Глори Гилд. Эллери живо представил себе Армандо, демонстрирующего свои великолепные зубы.

— Большая часть этого давно стала достоянием публики, Гарри, но думаю, Кип придерживает напоследок самое интересное. Это подало мне мысль.

Он заглянул в свою адресную книгу и набрал номер телефона Кипли, отсутствующий в официальных справочниках.

— Кип? Это Эллери Квин. Я тебя разбудил?

— Нет, — откликнулся знакомый писклявый голос обозревателя. — Я уже завтракаю. Меня интересовало, когда ты позвонишь, Чарли. Ведь ты по горло увяз в деле Джи-Джи, не так ли?

— В общем да. Кип, я бы хотел повидаться тобой.

— В любое время. Мой дом открыт.

— Наедине.

— Разумеется. В час дня у меня?

— Договорились. — Эллери положил трубку. — Кип неистощим, как винный рог Тора, [20] Тор — в германской и скандинавской мифологии бог грома и бури. — сказал он Берку. — Дайте мне двадцать минут на завтрак, Гарри, и мы постараемся вытянуть у Кипа, какие сенсации он приберегает.

Журналист оказался маленьким смуглым суетливым человечком с профилем дожа, [21] Дож — глава Венецианской (VII–XVIII вв.) и Генуэзской (XIV–XVIII вв.) республик. одетым в плотное шелковое кимоно ручной работы.