Джон Карр - Девять неправильных ответов

— Погодите! — приказал он, снова застегнув подтяжки, а потом надев жилет и пиджак. — Сейчас не стоит переодеваться. Я буду выглядеть нелепо в ваших коротких штанишках. Но документы и все прочее, кроме денег…

— Одну минуту, — прервал Билл. — Вы ни слова не сказали о том, что намерен делать ваш дядя Гей.

Казалось, любое упоминание о старике выбивало Лэрри из колеи. Он сильнее натянул шляпу и поскреб подбородок.

— Сейчас не время. Джордж Эмберли вот-вот спустится. Пойдем в бар и… Ну ладно. — При виде упрямого выражения на лице Билла Лэрри махнул рукой и осведомился: — Что бы вы сказали о взрослом человеке, который посвятил свою жизнь стараниям напугать ребенка? — Не получив ответа, он продолжал: — С четырех лет и до шестнадцати, когда я сбежал в море, я жил в постоянном страхе. Гей вечно был рядом и пугал меня все новыми способами, заявляя, что шутит. Представьте, что вам пять или шесть лет. Вы сидите один в большой комнате сельского дома. Родителей нет, и вам кажется, будто они ушли навсегда. Входит дядя Гей с большой стеклянной банкой. «Смотри, старина, — говорит он, — что обнаружил зеленщик в связке бананов». Он отвинчивает крышку. В банке большой тарантул — черный и мохнатый. Сейчас вам известно, что тарантулы не опасны, но тогда вы этого не знали. «Не бойся, — продолжает Гей. — Смотри». От страха вы не можете ни кричать, ни бежать. Гей берет школьную указку и сует ее в банку. Паук, как молния, бежит вверх по указке, выбирается из банки и прыгает вам на руку. Вы падаете на пол и слышите, как Гей говорит: «Неужели ты испугался игрушечного тарантула? Не слышал звук механизма? Пора сделать из тебя мужчину». Жаловаться родителям бесполезно — они вам не верят. «Я знаю, что ты не лжешь, дорогой, — говорит ваша мать. — Но тебе все это показалось, верно? Дядя Гей никогда не мог так поступить». Покуда родители вас увещевают, входит Гей. «Я не сержусь на мальчика, — говорит он. — Но, Херберт (Хербертом звали моего отца), мы не можем допустить, чтобы он рос лгуном и трусом». При этом он смотрит на вас своими бледно-голубыми глазами, и вы знаете, что следующая шутка будет в десять раз хуже. И эта игра в удава и кролика продолжается год за годом…

Наступило молчание. Билл и Джой уставились в иол. Но Лэрри облизнул губы и заговорил снова:

— Думаю, я и спортом-то занялся, только чтобы доказать, что я не трус… Понимаю, о чем вы думаете. Почему Гей все это проделывал? Он чокнутый? Вовсе нет. Он всегда меня ненавидел и ненавидел моего отца. Это может показаться странным. Ведь Гей был старшим братом и унаследовал все деньги. Папа ничего собой не представлял — по крайней мере, до Первой мировой войны. Там он получил орден за боевые заслуги и другие награды, потом стал работать в военном министерстве, а в девятнадцатом году ему присвоили рыцарское звание. Казалось бы, что тут особенного? Пустячное рыцарство, которое умерло вместе с ним. Но это едва не убило Гея. Он бы продал душу дьяволу за то, чтобы прицепить словечко «сэр» к своему имени. Разумеется, Гей не осмеливался шутить шутки с папой, но в семнадцатом году я появился на свет, и он посвятил свою жизнь тому, чтобы мою жизнь превратить в ад.

Вытащив из кармана фонарик, Лэрри дрожащими пальцами направил луч света на пол. Скользнув по снимку Джой, он остановился на старой фотографии мужчины и мальчика.

— Смотрите! — Лэрри подобрал фотографию и осветил ее фонарем.

Справа стоял мальчик в блейзере и школьной шапке. Он казался довольно неуклюжим, но крепким, однако взгляд был испуганным, как будто он думал, что камера вот-вот взорвется.

Продолговатое, худое лицо стоящего слева Гейлорда Херста очень походило на лицо племянника. Косматая темная шевелюра напоминала грязную овечью шерсть. Он снял очки и держал их в руке; его водянистые глаза словно излучали добродетель.

— Но ты уже не ребенок! — воскликнула Джой, стиснув кулаки. — Возвращайся и нанеси ответный удар! Я не имею в виду, чтобы ты избил его в буквальном смысле. Но разве тебе не хочется отомстить?

Лэрри тяжко вздохнул. Его плечи обмякли.

— Пожалуйста, ответь мне, дорогой! Почему…

— Не могу смотреть ему в глаза. — Голос Лэрри дрогнул, и он отвернулся. — Гей причинил мне слишком много зла в детстве. А теперь он снова берется за старое. Думаешь, почему он предлагает мне стать его наследником? Потому что знает, что я растратил почти все состояние матери. Откуда? Джордж Эмберли его поверенный — и мой тоже. Знаю его с тех пор, как сбежал из дома, — он прямой, как штык, и никогда не стал бы рассказывать обо мне Гею. Но возможно, кто-то в его конторе…