Джон Карр - Девять неправильных ответов

Услышав эти странные слова через открытую фрамугу, Досон выпрямился в кресле.

Он сидел в большой, тускло освещенной библиотеке адвокатской конторы на десятом этаже дома на Нижнем Бродвее. Здание было старым. Опущенные шторы на двух открытых окнах защищали от душного и спертого воздуха снаружи. В комнате царила мертвая тишина. Стены были уставлены полками с книгами в переплетах телячьей кожи, от которых исходил запах, вызывающий у Досона головокружение. Только огромный стол красного дерева, на котором горела лампа с зеленым абажуром, казался новым.

Билл Досон, держа в руке вчерашнюю утреннюю «Таймс», беспокойно ерзал в глубоком кожаном кресле. Он был еще молод, несмотря на шесть лет войны и столько же лет мира. Его костюм выглядел поношенным из-за частой чистки и глажки. Воротник тщательно выстиранной рубашки заметно обтрепался, а манжеты Досон старательно прятал под рукавами пиджака.

В карманах Билла лежали британский паспорт, несколько адресованных ему писем, коробок спичек, пустая пачка из-под сигарет и ровно шестнадцать центов.

«Эмберли, Слоун и Эмберли»…

Напротив его кресла находилась закрытая дверь со стеклянной панелью, на которой виднелась надпись черными буквами: «М-р Эмберли». Старомодная фрамуга в верхней части панели была открыта, пропуская воздух. За панелью горел свет.

«Какого черта я пришел сюда? — думал Билл Досон. — Хотя что мне оставалось? Только стоять на улице, смотреть на здание и желать, чтобы сейчас было девять часов завтрашнего утра и я мог бы в него войти».

В этот момент он выпрямился в кресле.

Уже несколько минут Досон слышал звуки трех голосов сквозь открытую фрамугу. Казалось, они принадлежат двоим мужчинам — средних лет и помоложе — и девушке. Но так как разговор велся вполголоса, Билл не пытался прислушиваться.

Теперь же между двумя из собеседников, очевидно, возникли разногласия.

— Прости меня, Лэрри, но я этого не понимаю, — послышался вежливый голос мужчины средних лет.

— Боюсь, что я тоже, — подхватила девушка.

Ее голос, несомненно, принадлежал англичанке. Билл Досон, наделенный живым воображением, сразу же попытался представить себе внешность девушки. Голос был приятным, и тем не менее…

— Прости, Лэрри, но ведь это просто. Не так ли, мистер Эмберли?

— Совсем просто, — заверил ее вежливый голос. — Будь же благоразумным, Лэрри. Тут два билета на завтрашний рейс БОАК [1] БОАК — Британская компания трансокеанских воздушных сообщений. (Здесь и далее примеч. пер.) до Лондона. Один билет для тебя, другой — для мисс Теннент. Возьми их!

— Я их возьму, — сказала девушка. — Знаете, мистер Эмберли, я бы предпочла, чтобы вы называли меня Джой. Заранее благодарю.

Мистер Эмберли рассмеялся:

— Не стоит благодарности… Джой. — Он говорил тоном снисходительного папаши, но внезапно его голос стал серьезным: — У меня здесь десять тысяч долларов наличными — в крупных и мелких купюрах. Они твои, Лэрри, — согласно указаниям твоего дяди, я должен передать их тебе в собственные руки. Как насчет этого?

Последовала длительная пауза.

— Мой дорогой Лэрри! — воскликнул мистер Эмберли, начиная терять свойственную ему вежливость. — Может быть, ты объяснишь, что тебя беспокоит? Сегодня очень жарко, и уже поздно. Почему бы тебе не взять деньги?

Молодой человек по имени Лэрри все еще молчал. Но внезапно послышался удар кулаком по столу — жест человека, отчаявшегося быть понятым.

Билл Досон вскочил.

Несмотря на то что в свои тридцать два года Билл считал себя вполне светским человеком, он подслушал более чем достаточно. Его первым импульсом было как можно скорее уйти отсюда и забыть о собственных делах до завтра. Биллу было не по себе. Он не возражал против чувства голода — ему приходилось много раз быть голодным, — но безумно хотел курить! Его рука в двенадцатый раз скользнула к сигаретной пачке в кармане. Она по-прежнему была пуста.

Но чистое упрямство вкупе со жгучим любопытством удерживало его. Все еще сжимая в руке вчерашнюю утреннюю «Нью-Йорк тайме», Билл снова сел. Его состояние — три пятицентовика и один цент — звякнуло в кармане.

— Лэрри, дорогой! — упрашивала Джой Теннент. — Не кажется ли тебе, что ты ведешь себя нелепо? Тебе нужно только подписать документ — и твой дядя сделает тебя своим наследником. Не хочу казаться меркантильной и надеюсь, что старик проживет еще много лет…