Эрл Гарднер - Дело о хромой канарейке

– Конечно, видела.

– Вы об этом ничего не сказали.

– Вы сами не дали мне возможности договорить.

– Мне показалось, что на вопрос, что вы видели в доме, вы мне ответили, что это не мое дело… Вы не будете возражать, если я закурю?

– Я вовсе не говорила, что это не ваше дело… Что же касается курения, то я бы предпочла, чтобы вы не курили. Табачный дым особенно крепко въедается в тюлевые занавески, его потом очень трудно проветрить.

Мейсон кивнул:

– Хорошо… Где вы были в тот момент, когда услышали визг тормозов?

– В столовой.

– Будьте любезны, покажите, где вы в тот момент стояли?

Миссис Андерсон охотно поднялась с кресла и молча пошла в столовую.

– Встаньте точно так же, как в тот момент, когда послышался визг тормозов, – попросил Мейсон.

Она повернулась к окну и слегка высунулась из него. Мейсон подошел к ней и остановился рядом.

– Ведь это дом Прескотта? – спросил он.

– Да.

– Он находится очень близко от вашего.

– Да.

– Скажите, что это за комната как раз напротив?

– Солярий.

– Вы стояли именно здесь, когда послышался звук торможения?

– Да.

– Что вы сделали?

– Побежала в гостиную и раздвинула занавески, чтобы узнать, что случилось.

– Как раз вовремя, чтобы успеть увидеть, как фургон прижимает легковую к обочине?

– Да.

– Вы знаете, кто виноват в аварии?

– Нет. Я видела не все. А даже если бы и видела, то не могла бы многого объяснить. Я ведь ничего не понимаю в машинах. Давайте вернемся в другую комнату. Меня кое-что интересует и…

– Что вы сделали сразу после аварии?

– Позвонила в полицию. Сказала, что произошла авария, один человек ранен. Через несколько минут из-за угла показалась полицейская машина. Молодой человек, который помог шоферу положить раненого в кузов грузовика, как раз выходил из дома Прескотта. Полицейские принялись его расспрашивать и даже заставили показать свои водительские права.

Она замолчала. Как раз в этот момент по Эльзас-авеню проехала машина. Миссис Андерсон проводила ее глазами, пока она не завернула на Четырнадцатую улицу, притормозив перед поворотом.

– Уже семь машин, – сообщила она, – проехало за полчаса. Как вы думаете, кто бы это мог быть?

– Понятия не имею.

– На одной из машин была надпись «Отдел расследования убийств». Ее сирену было слышно за целую милю.

– Может быть, умер человек, пострадавший при автомобильной катастрофе?

– Ну что вы! Пострадавшего отвезли в больницу. Дорожные катастрофы не имеют отношения к отделу по убийствам. Ими занимается транспортная полиция. Нет, там кого-то убили!

– Вы уверены, что тот молодой человек выбежал именно из дома Прескотта?

– Конечно, уверена.

– Нельзя ли предположить, что он сидел в машине, которая стояла где-то за углом? Ведь прескоттовский дом стоит как раз на углу Четырнадцатой улицы.

– Да нет, ничего подобного. Это абсурд. Не сомневайтесь, я точно знаю, когда молодой человек вышел из дома. Более того, я видела его в доме еще до аварии.

Мейсон недоверчиво приподнял брови:

– Что бы ни произошло в доме Прескотта, это не может иметь никакого отношения к аварии. Боюсь, вы преувеличиваете значение самых обычных пустяков…

– Черта с два, – возмутилась миссис Надоеда, – я никогда ничего не преувеличиваю. Послушайте, молодой человек, кстати, как вас зовут?

– Мейсон.

– Хорошо, мистер Мейсон, послушайте теперь меня. Я прекрасно разбираюсь, что важно, а что нет. Я расскажу вам, что я видела вон там, а потом судите сами, обычный ли это пустяк или нет и стоило ли тем полицейским подняться ко мне и поговорить со мной.

Так вот, я стояла перед окном в столовой и смотрела в сад. Просто так, ни на что конкретно. Если в солярии напротив не опущены жалюзи, то видно все, что там творится. А миссис Прескотт терпеть не может закрывать жалюзи. Святые угодники, чего только я не насмотрелась! Так вот, этот молодой человек был в солярии с сестрой миссис Прескотт. Она была одна в доме с этим молодым человеком.

– Возможно, он заглянул мимоходом просто из вежливости.

Миссис Надоеда только фыркнула:

– Мимоходом! Не смешите! Он там находился ровно сорок две минуты до аварии, и если бы вы видели то, что я видела, когда Рита Свейн упустила канарейку, вы бы заговорили по-другому.

– Как она упустила канарейку? – спросил Мейсон, всеми силами стараясь лишить свой голос заинтересованности.

– Рита стояла перед самым окном. Жалюзи были подняты, и она должна была бы знать, что я могу ее видеть, если случайно выгляну из окна столовой. Не подумайте, что я целыми днями торчу здесь и заглядываю в чужие окна. Нет, у меня нет никакой охоты совать свой нос в чужие дела. Однако же я не слепая, и если молодая леди обнимается и целуется с парнем перед окнами, она не должна потом жаловаться на то, что я это видала. Великий боже, какое бесстыдство! Я не собираюсь закрывать свои ставни только потому, что мои соседи забывают о скромности. Современные молодые женщины вообще не понимают, что это слово значит. Когда я была девушкой…