Джон Карр: Загадка Безумного Шляпника

Подобно большинству приключений доктора Фелла, эта история началась в баре. Она касалась вопроса, почему на лестнице ворот Изменников в лондонском Тауэре оказался труп молодого человека в костюме для гольфа и в совершенно не соответствующем костюму головном уборе. В этом виделось нечто крайне нелепое и даже жуткое. Невинная история с кражей шляп, которой в последнее время забавлялись лондонцы, начинала представляться в ином, более зловещем свете.

С абстрактной точки зрения сама по себе шляпа не представляет ничего страшного. Мы проходим мимо витрины магазина, полной выставленных там разнообразных головных уборов, не испытывая ни малейшей тревоги или ужаса. Даже увидев шлем полицейского на уличном фонаре или жемчужно-серый цилиндр, украшающий голову одного из львов на Трафальгар-сквер, мы думаем лишь о довольно примитивном чувстве юмора неизвестного любителя шуток. Вот и молодой Рэмпоул, прочитав в газете репортажи об этих случаях, лишь снисходительно усмехнулся.

Однако старший инспектор Хэдли вовсе не был уверен в безобидности подобных шуток.

Хэдли и Рэмпоул ожидали доктора Фелла в баре «Скоттс», в самом центре Пикадилли-Серкус. Спустившись по небольшой лесенке с Грейт-Вайндмилл-стрит, вы оказываетесь в зале, напоминающем клуб. Стены здесь обиты коричневыми панелями и обтянуты красной кожей. Удобные кресла, а за баром стоят деревянные бочки, стянутые блестящими лентами из меди, на каминной полке красуется модель парусника. Сидя в алькове со стаканом пива и задумчиво поглядывая на старшего инспектора, Рэмпоул, только сегодня утром прибывший из Америки, чувствовал растерянность. Слишком уж много событий обрушилось на него за эти несколько часов.

– Я часто думаю, сэр, о докторе Фелле. Я имею в виду… его положение. Кажется, он человек самых разнообразных способностей, не так ли?

Старший инспектор усмехнулся и кивнул. Ему просто невозможно не симпатизировать, подумал Рэмпоул, дружелюбно глядя на собеседника. Он был из тех, к кому очень подходит определение «компактный». Не очень высокий и вовсе не полный, тем не менее Хэдли производил впечатление мужчины внушительного телосложения, а своими подстриженными на военный манер усами и гладко зачесанными волосами стального цвета – внушающего доверие, серьезного человека. С первого взгляда в нем угадывалась натура сдержанная, не склонная к опрометчивым заключениям. На это указывали его скупые, расчетливые движения, спокойный и твердый взгляд серых глаз, временами казавшихся почти черными, и ровный голос, который он редко повышал.

– Вы давно с ним знакомы? – спросил Хэдли, вращая в ладонях стакан.

– Собственно, мы познакомились лишь в июле прошлого года. – Американец невольно вздрогнул, вспомнив об этом. – А кажется, прошло уже столько лет! Он… Можно сказать, он познакомил меня с моей будущей женой.

Хэдли кивнул:

– Знаю. Дело Старберта. Он прислал мне телеграмму из Линкольншира, и я послал ему людей, которых он просил.

Чуть больше восьми месяцев назад… Рэмпоул припомнил те страшные события в Ведьмином логове, где на погруженной в густые сумерки железнодорожной станции доктор Фелл схватил за плечо убийцу Мартина Старберта. Американец повел плечами, словно пытаясь стряхнуть с себя неприятные воспоминания… Слава богу, весь этот кошмар позади и сейчас он сидит в Лондоне, где с тех пор не был ни разу, в Лондоне, окутанном холодным мартовским туманом, где сердце его согревала мысль о счастливом браке с Дороти.

Старший инспектор вновь сдержанно усмехнулся.

– А вы, насколько я слышал, – продолжал он своим ровным тоном, – похитили у нас ту молодую леди. Доктор Фелл очень высоко отзывался о вас… Что до него самого, то он блестяще справился с тем делом, – неожиданно сказал Хэдли. – Интересно посмотреть…

– Сможет ли он опять это сделать?

Выражение лица его собеседника стало насмешливым.

– Не так быстро, прошу вас. Кажется, вы опять чуете преступление.

– Но, сэр, ведь он прислал мне записку, в которой просил встретиться здесь с вами…

– И может быть, вы правы, – вздохнул Хэдли. – У меня такое чувство… – Он дотронулся до торчащей из кармана сложенной газеты и, помолчав, нахмурился. – И все же я думаю, что это дело скорее по его линии, чем по моей. Биттон обратился ко мне просто как к другу. Вряд ли это дело для Скотленд-Ярда. Я не хочу ему отказывать.