Джон Карр - Пока смерть не разлучит нас

— О нет! — решительно запротестовал майор.

— Что нет?

Майор Прайс крепко схватил Лесли за руку:

— К предсказателю еще успеете в любом случае. Он сидит у себя. Прошу первым делом, — ухмыльнулся майор, — оказать честь моему аттракциону.

— Стрелять? — вскричала Лесли.

— Обязательно! — подтвердил майор.

— Нет! Прошу вас! Я не хочу!

Дик оглянулся, удивленный взволнованным тоном Лесли. Но майор Прайс, преисполненный пылким доброжелательством, не обратил на это внимания.

Когда он тащил их обоих к миниатюрному тиру, лоб Дика ужалила капля дождя. Тир находился в узенькой будке с деревянными стенами и полотняной крышей на выкрашенных черной краской стальных ребрах. На фоне задней стены на шкивах двигалось до полудюжины маленьких фанерных мишеней, которые после стрельбы можно было подтянуть к прилавку.

Майор Прайс нырнул под прилавок, щелкнул выключателем. С помощью остроумного устройства на сухих батарейках над каждой мишенью вспыхнул маленький электрический огонек. На прилавке лежала большая коллекция легких ружей, главным образом 22-го калибра, которую майор собирал по всей деревне.

— Ваша очередь первая, юная леди! — объявил он, строго указав на почти полную миску с деньгами на столике. — Шесть выстрелов за полкроны. Знаю, цена неслыханная, да ведь дело благотворительное. Ну, давайте!

— Честно, — сказала Лесли, — не хочется.

— Чепуха! — бросил майор, взял ружьецо и любовно погладил. — Вот чудесный образчик: «Винчестер-61», безударное. Отлично поможет избавиться после свадьбы от мужа, — громко фыркнул он. — Давайте!

Дик, положив в миску с деньгами полкроны, оглянулся, чтобы поторопить девушку, и замер.

В горящих глазах Лесли Грант было что-то такое, чего он до конца не мог разгадать, кроме мольбы и страха. Она сбросила живописную шляпку, ветер слегка шевелил роскошные темные волосы, забранные в длинный хвост, лежавший на плечах завитками. Никогда она не казалась прелестней, чем в тот напряженный момент, и выглядела лет на восемнадцать, а вовсе не на двадцать восемь, в которых признавалась.

— Знаю, глупо, — задохнулась девушка, тиская в тонких пальцах живописную шляпу. — Просто я боюсь оружия. Все, что связано со смертью и с мыслью о смерти…

Майор вскинул песочные брови.

— Будь я проклят, девушка, — пылко заговорил он, — мы же вам не предлагаем кого-нибудь убивать. Просто возьмите ружье и стрельните в мишень. Ну, давайте!

— Слушайте, — вмешался Дик, — если ей не хочется…

Лесли, видно решив быть спортсменкой, закусила нижнюю губу и взяла у майора Прайса ружье. Попробовала сначала держать его на вытянутой руке, поняла, что не выйдет. Нерешительно оглянулась, прижалась к ложу щекой и выстрелила вслепую.

Хлопок выстрела, не столько взрывной, сколько трескучий, поглотил удар грома. Пуля на мишени следа не оставила. А гром как бы окончательно сломил дух Лесли. Она довольно спокойно положила на стойку ружье. Но Дик с внезапным испугом увидел, что девушка дрожит всем телом и чуть не плачет.

— Простите, — вымолвила она, — не могу.

— Я самая тупая на свете скотина! — рявкнул Дик Маркем. — Хуже не бывает! Не сообразил…

И положил ей руку на плечи. Ощущение близости было столь сильным, волнующим, что он снова обнял бы Лесли, если бы не присутствие майора Прайса. Теперь она пыталась рассмеяться и почти преуспела.

— Все в порядке, — искренне заверила она Дика. — Знаю, нельзя выкидывать подобные глупости. Просто… — И, не найдя слов, энергично махнула рукой. Потом взяла живописную шляпу с прилавка. — Может, пойдем теперь к предсказателю?

— Конечно. Я с тобой пойду.

— Он только по одному принимает, — предупредила Лесли. — Как все предсказатели. Останься тут, достреляй. Но… ты ведь не уйдешь?

— Это самое невероятное, — пылко заверил Дик, — что только можно придумать.

Молодые люди мгновение смотрели друг на друга, прежде чем Лесли ушла. О дурном настроении Дика Маркема можно было судить по тому, что, хотя она просто пошла в павильон, стоявший на расстоянии в десяток ярдов, ему казалось, будто они расстались навечно. После того как Лесли расстроилась из-за стрельбы, он просто стоял и ругал себя с таким остервенением, что забеспокоился даже майор Прайс, виновато и молча слушавший.

Потом майор прокашлялся.

— Женщины! — изрек он, с глубокой мрачностью покачав головой.

— Да. Но, черт побери, я должен был сообразить!

— Женщины! — повторил майор и протянул Дику ружье, которое тот автоматически взял. И завистливо заметил: — Вы счастливчик, дружище.