Джон Карр - Ночь у Насмешливой Вдовы

— Так вам мой сан мешает? — перебил его преподобный Джеймс.

— Чего?

— Вам мешает то, что я принес обеты и ношу священническое облачение?

— Что же еще?

— Тогда прошу вас, идемте со мной. Вы все, — заявил викарий, еле сдерживаясь.

Он повернул направо и зашагал впереди толпы. Завернув за угол, он вскоре очутился у Порохового склада.

Название этого строения, безусловно, создавало неверное впечатление о его функциях. Сложенное из очень толстых камней здание было длинным и довольно широким; с юга к нему пристроили круглую башенку, похожую на каменный барабан или головку огромного ключа. Внутри каменного барабана, за почти трехметровыми в толщину стенами, хранили порох и заряды для трех древних артиллерийских орудий, стволы которых когда-то высовывались из бойниц с противоположной стороны.

В недоброй памяти 1688 году графствам, расположенным к юго-западу от Лондона, угрожало нападение малочисленного войска герцога Монмутского, провозгласившего себя королем. Крестьяне-протестанты примкнули к мятежному войску.

И только жители Стоук-Друида вместе с населением нескольких других городов поддержали короля Якова. В те дни единственная торная дорога проходила к западу от Стоук-Друида; она вилась по густому лесу, росшему за церковью.

Именно тогда местные жители и построили Пороховой склад для защиты от войска Монмута.

Воспользоваться складом так и не удалось: Монмут до Стоук-Друид не дошел. Орудия давным-давно передачи в бристольский музей; бойницы, проделанные под ружья и мушкеты, расширили до размеров современных окон. В помещении Порохового склада проводились различные церковные мероприятия, когда участникам не хотелось мокнуть под дождем, — такие как, например, благотворительный базар, который должен был состояться в следующую субботу.

Все члены «черной» группы, предвкушавшие драку, на которую, по их мнению, намекал викарий, шагали за ним с горящими от радости глазами. Дойдя до старой, почерневшей от времени башни Порохового склада, преподобный Джеймс свернул налево и увидел огромный луг, на котором начинала отрастать скошенная трава.

Он инстинктивно стал спиной к стене. «Черные» снова образовали полукруг метрах в трех от него, хотя мистер Булл и аптекарь вышли чуть вперед.

— Отлично! — похвалил его мясник. — Здорово придумано! Что дальше?

— Вы обвинили меня в лицемерии…

— Да, готов повторить!

— Очень хорошо. Прошу вас доказать свое обвинение здесь и сейчас либо позволить мне опровергнуть его. Потом, если вы не будете удовлетворены…

— То что?

— Тогда выходите драться! — отрезал преподобный Джеймс.

В отдалении на фоне древних темно-зеленых дубов паслись коровы. Издали казалось, будто они не двигаются. Фред Корди за спинами прочих от радости сделал колесо. Все очевидцы этого кульбита невольно поежились. Мистер Булл выпятил толстую шею.

— Вы серьезно? — спросил он.

— Минутку, ребята! — резко вмешался чей-то новый голос.

Расталкивая других, вперед выскочил Гордон Уэст, который только что появился из-за угла. Голова у него кружилась от злости. Костюм, хотя и сшитый у лучшего лондонского портного, выглядел так, словно его не утюжили добрых полгода; галстук съехал на сторону. От тревоги и бессонницы глаза запали, и скулы выделились четче.

— Надеюсь, — сказал он, — вы все были сегодня в церкви и понимаете, что я первый имею право драться с ним?

Наступило молчание. Уэст был ниже ростом и легче священника, однако мощь его широких плеч нельзя было сбрасывать со счетов. Кроме того, почти все знали, что романист занимается дзюдо. Мистер Булл расплылся в улыбке.

— Конечно, мистер Уэст, — почти вежливо согласился он. — Кстати… Никто не поверил, будто ваша девушка путается с ним. — Все одобрительно зашептались. — Но все равно…

Уэст в бешенстве скинул пиджак, швырнул его на траву и вперил взгляд в преподобного Джеймса.

— Как вы сами сказали, — негромко заявил он, — выходите драться!

Викарий посмотрел на своего противника.

— Мистер Уэст, — заявил он, — я готов драться с вами, как и с каждым, кто находится сейчас здесь. Но клянусь: я не подниму руки до тех пор, пока не услышу, почему меня назвали лицемером.

И снова отказ викария, а может быть, его кажущееся спокойствие повергло толпу в ярость.

— Как будто сами не знаете! — повторил тот же злобный голос из-за спин остальных.

Тогда вперед вышел кроткий маленький мистер Голдфиш, аптекарь.