Эллери Квин - Транедия Зет

— Вот как? — Я не знала, что делать. — Могу я войти и подождать?

— Вы мисс Тамм, верно?

— Да.

Старческое лицо просветлело.

— Конечно, мисс Тамм, входите, и ваш друг тоже. Казни обычно происходят в одиннадцать ночи, а я… я терпеть не могу оставаться одна в такое время. — Она печально улыбнулась.

Я была не в том настроении, чтобы слушать сплетни о казнях, поэтому позвала Джереми, и мы вошли в уютную маленькую гостиную. Миссис Кроссетт пробовала завязать разговор, но после трех неудачных попыток вздохнула и оставила нас вдвоем. Джереми тупо уставился на огонь в камине, а я — на Джереми.

Мы просидели так полчаса, когда я услышала, как хлопнула парадная дверь, а через минуту в гостиную вошли отец Мьюр и мистер Лейн. Лицо старого священника было искажено болью и покрыто потом, а его пухлые маленькие руки, как обычно, сжимали новый требник в блестящей обложке. Глаза мистера Лейна были стеклянными — он двигался скованно, как человек, не пришедший в себя после того, как заглянул в ад.

Отец Мьюр кивнул нам и молча опустился в кресло. Старый джентльмен пересек комнату и взял меня за руки.

— Добрый вечер, Клей… Пейшнс, что вы здесь делаете?

— О, мистер Лейн! — воскликнула я. — У меня для вас ужасные новости!

Его губы скривились в печальной улыбке.

— Ужасные, дорогая моя? Они не могут быть хуже, чем… Я только что видел, как умирает человек. Это невероятно просто и жестоко… — Он вздрогнул и сел в кресло у камина. — А что у вас за новости, Пейшнс?

Я стиснула его руку, как спасательный круг.

— Доктор Фосетт получил еще один фрагмент деревянного сундучка!

Спустя много недель я узнала, как той ночью умер человек, который ничего не значил ни для меня, ни для кого-либо еще, фигурирующего в этом деле, который не имел отношения ни к Доу, ни к Фосеттам, ни к Фанни Кайзер. И все же этот человек, чья жизнь была ничтожной, а смерть — жалкой, даже своей кончиной сумел послужить цели, которой было суждено отразиться не только на Доу, Фосеттах и Фанни Кайзер, но и на остальных. Ибо его смерть позволила прояснить многое, что могло навсегда остаться во мраке.

Старый джентльмен рассказал мне, как, сидя в доме отца Мьюра, услышал о предстоящей казни некоего Скальци — одного из тех, кто живет за счет насилия и чья смерть приносит человечеству только благо. Раздраженный бездействием и, возможно, подстрекаемый любопытством тех, чье существование безмятежно, Друри Лейн неделю назад попросил у начальника Магнуса разрешения присутствовать на казни.

Они говорили об умерщвлении на электрическом стуле — об этой теме старый джентльмен был мало осведомлен.

— В тюрьме царит строгая дисциплина, — заметил Магнус, — но в вопросе казней она становится поистине тиранической. Разумеется, камеры приговоренных изолированы, но существует подпольная система передачи информации, которая действует быстрее, чем вы можете себе представить. По вполне понятным причинам заключенных интересует все, что происходит в «доме смерти». В этот период тюрьма переживает краткий, но весьма напряженный период истерии. В такое время все может произойти, поэтому мы усиливаем меры безопасности.

— Не завидую вашей работе.

— Еще бы, — вздохнул Магнус. — Как бы то ни было, я установил правило, что во время казней дежурят одни и те же сотрудники. Конечно, если бы кто-то из надзирателей заболел или не мог присутствовать по другой причине, нам бы пришлось его заменить, но до сих пор этого не случалось.

— А в чем тут смысл? — с любопытством спросил мистер Лейн.

— В том, — мрачно ответит начальник тюрьмы, — что во время казни мне нужны крепкие и опытные люди. Поэтому присутствуют семь надзирателей из регулярной ночной смены и два тюремных врача. Могу гордиться тем, что у нас до сих пор не было никаких неприятностей. — Он внимательно посмотрел на мистера Лейна: — Значит, вы хотите видеть казнь Скальци?

Старый джентльмен кивнул.

— Вы уверены? Зрелище не из приятных. И Скальци не из тех, кто встречает смерть с усмешкой.

— Это полезный опыт, — сказал Друри Лейн.

— Ну, как хотите, — сухо отозвался Магнус. — Закон предписывает начальнику тюрьмы рассылать приглашения двенадцати надежным гражданам, достигшим совершеннолетия и, естественно, не связанным с тюрьмой, быть свидетелями казни. Я включу вас, если вы уверены, что выдержите такой «полезный опыт».

— Это ужасно, — простонал отец Мьюр. — Видит бог, мне много раз приходилось при этом присутствовать, но я так и не привык к подобной бесчеловечности.