– Слушайте! – сердито прервал Г. М. – Я читал о сокровищах Херихора, пока меня не начало от них тошнить. Неужели все это настолько ценно, как расписывали газеты?
– Никаких драгоценных камней там не было, – улыбнулась Хелен. – Они использовали только цветное стекло, ляпис-лазурь, кальцит и обсидиан. Но большинство предметов и украшений золотые, и их антикварная стоимость… – Она глубоко вздохнула; взгляд ее карих глаз словно устремился в прошлое. – Американец по имени Бомон предложил нам шестьдесят тысяч долларов за золотую маску, которая была на мумии, и столь же фантастические суммы за вещи вроде золотого кинжала и золотой шкатулки для благовоний. А ведь он даже не был коллекционером или археологом. Ему всего лишь хотелось выставить эти предметы у себя дома, как принадлежавшие фараону более тысячи лет до Рождества Христова. Мы просто не могли убедить его, что не имеем права их продавать. – Хелен сделала паузу. – Не понимаю почему, но это огорчало моего отца. Я все время ощущала, что должна выбраться из Египта, иначе сойду с ума! А потом…
– Угу, – подбодрил Г. М. – А потом?
– Ну, – призналась Хелен, – есть один человек…
– Так, – кивнул Г. М. – И вы влюблены в него?
Хелен выпрямилась на сиденье.
– В том-то и дело, что не влюблена! По крайней мере, я так не думаю. – Она покачала головой, сердясь на саму себя, и посмотрела в окно. – Его зовут Сэнди Робертсон. Он мне очень нравится. Я уехала отчасти из-за того, что не хотела его обидеть, ответив ему «нет». – Девушка с вызовом взглянула на Г. М. – Звучит глупо, не так ли? Уезжать из-за того, что не хочешь кого-то обидеть! Но вы когда-нибудь задумывались, какую часть жизни мы проводим в различных уловках, затрудняя себе существование только для того, чтобы не оскорбить чьи-то чувства – даже людей, не имеющих на нас никаких прав? Вчера вечером Сэнди сказал, что все чертовски неправильно. Так оно и есть, сэр Генри! Дома у меня есть близкая подруга – Одри Вейн; возможно, она встретит меня в аэропорту, – которая без ума от Сэнди Робертсона. А он только смеется над ней. С другой стороны, один человек по имени Кит Фэррелл… – Хелен оборвала фразу и тряхнула головой. – Как бы то ни было, это личное дело. Оно не имеет значения.
– Еще как имеет, – возразил Г. М., – если вы ждете моего совета.
Девушка удивленно посмотрела на него.
– Совета? – воскликнула она. – Но мне не нужен ваш совет по этому поводу!
– Тогда по какому?
– Смотрите, – сказала Хелен.
Поезд мчался по живописным предместьям, мимо садов и вилл, наводящих на мысли о тени и прохладной воде. С левой стороны, за покрытыми пылью окнами, виднелись вдалеке очертания пирамид под свирепыми лучами солнца, а еще дальше – голубые Ливийские горы.
Хелен встала, сняла с забитой багажом полки маленький чемодан и положила его на сиденье рядом с собой. Достав из сумочки ключ, она отперла чемодан, щелкнула застежками и вытащила картонную коробку, аккуратно помещенную среди нижнего белья, а из ватной подкладки внутри извлекла бронзовую лампу.
Она была небольшая – не более четырех дюймов в высоту – и напоминала по форме круглую чашу, отделанную алебастром. Хотя бронза потускнела, ее внешний вид был лишен омертвелой сухости, обычно ассоциирующейся с музейными редкостями. Лорд Северн добросовестно почистил лампу, и солнечные блики весело играли на резьбе, покрывающей каждый ее дюйм.
Хелен передала лампу Г. М., который, надев очки, принялся вертеть ее в руках.
– Знаете, – заметил он после паузы, – такие вещи заставляют склоняться под тяжестью древности. Сколько лет этому светильнику?
– Немногим более трех тысяч.
– Странный образчик лампы, не так ли? Как она действовала?
– Ее наполняли маслом до краев и вставляли плавающий фитиль. Видите резные изображения по бокам?
– Ну?
– Это сцены из Книги мертвых, [10]– сказала Хелен. – Не слишком приятные. Мы нашли ее во внутреннем гробу мумии – возле руки.
– Присутствие лампы в таком месте необычное явление?
– Да. В это вкладывалось какое-то особое значение.
Г. М. взвесил лампу в руке.
– Она лишь чуть больше и тяжелее пепельницы, – заметил он. – Ну и что здесь не так?
– Насколько я знаю, ничего. Но…
– Но – что?
– Мне не хочется залезать в эмоциональные дебри, – сказала девушка. – Я намерена сделать то, что говорила репортерам: вернуться в Северн-Холл, как только Бенсон все там для меня приготовит, поставить эту лампу на каминную полку в своей комнате в качестве доказательства, что проклятие – чушь, и похоронить себя там до тех пор, пока не напишу подробную историю нашей экспедиции. Вас удивляет наличие у меня литературных склонностей?
Читать дальше