Петер Аддамс - Детектив перед сном

— Я бы тоже сделал что-нибудь такое, — сказал полковник, принимая воинственную позу. — Но прежде надо было до нее добраться.

— То есть как?

— Именно так, я никогда в жизни не видел вашу тетушку.

— Да не может быть!

— Но это факт!

— Значит, вас шантажировал некто, кого вы никогда не видели?

— Понимаю, что это звучит дико, но это правда.

— Значит, она, моя тетушка… баронесса, вам писала?

— Ну что вы, для этого она слишком хитра. Она подсылала ко мне своих марионеток.

— Марионеток?

— Да. Своего секретаря, благородного Ганса фон Гиммельройта. Иногда виконта де Бассакура.

— Виконт тоже замешан?

— Я имел с ним три беседы. Если здесь вообще может идти речь о беседе. Он действовал, как сам говорил, от имени и по поручению баронессы.

— Звучит убедительно. У меня с самого начала было такое чувство, что этот блеющий господин весьма прожженный тип.

— К сожалению.

— Послушайте, но ведь бывали же вы на заседаниях этого вашего движения? Вы член правления?

— Да. Но баронессу всегда кто-нибудь замещал. Тот же секретарь, который, слава богу, дал, наконец, дуба. Или ее заместитель виконт. Вот так, уважаемая.

— Странно, — недоумевала Афродита. — Может быть, и другие члены правления не знали моей тетушки?

— Не могу утверждать. Говорю только о себе. Никогда ее не встречал, ни на заседаниях, ни при других обстоятельствах.

— А графиня Хазенталь? Уж вы-то должны знать.

— Да. Эрентраут Мария… я хотел сказать, графиня Хазенталь тоже никогда не видела вашу тетю и с нею не разговаривала.

— А вы считали нормальным такое странное обстоятельство? У меня бы это вызвало недоверие. Я бы не смогла состоять в организации, руководитель которой никогда не показывается на людях.

— Нехорошо, в самом деле… — полковник смущенно потирал руки. — Но как-то не приходило в голову. Я не находил это странным. Кроме того, было известно, что баронесса нелюдима и своенравна.

— Откуда же было известно?

— М-м, просто известно и все.

— Ясно, — сказала Афродита и задумалась.

Полковник тоже молчал. Минуты через три он зашевелился:

— Я жду ответа, уважаемая! Вы подумали над моим предложением?

— Нет! — честно отвечала Афродита. — Мне, собственно, не над чем думать. Я понятия не имела о проделках моей тетушки и не располагаю бумагами, которых вы требуете.

— Но вы наследница!

— Так говорит виконт, — уточнила Афродита. — Сама я об этом ничего пока не знаю.

— Разве вы приехали в Кельн не для того, чтобы вступить во владение наследством баронессы?

— Нет. Я даже не знала, что тетушка, пока я сюда ехала, удалилась к праотцам.

— То есть, вы утверждаете, что у вас нет документов, дискредитирующих меня и графиню?

— Рада видеть, что, несмотря на тяжкие страдания, вы сохранили ясность ума.

Полковник вскочил со стула и начал багроветь.

— Вы не лучше своей тетки, — зарычал он, весь сотрясаясь. — Но вы меня не проведете. Я обещал Эрентраут Марии и я сдержу свое слово. Я положу конец этой истории!

— В таком виде вы должны больше нравиться вашей даме, герр полковник, — сказала Афродита. — Вы не по адресу расходуете свою запоздалую решительность. Повторяю, что я никаких дел не имела с моей тетей и не отвечаю за ее безобразия. Будь у меня бумаги, которыми вы так страстно хотите завладеть, я бы вам тут же отдала. Не собираюсь идти по стопам баронессы.

— Не верю ни единому вашему слову, — гневно топтался перед ней Эдуард Трутц. — Даю вам срок до завтра. Хорошенько подумайте, любезная. Иначе я без всякой жалости сдам вас полиции. Но еще до того так вас отделаю, что вы навеки меня запомните!

— Вы несете чепуху, полковник. Завтра утром вы воспитанно распрощаетесь со мной, как и полагается дворянину.

— Не дождетесь! Я вас завтра вышвырну на съедение полиции или отправлю на тот свет.

— Дело хозяйское, — холодно отвечала Афродита. — На вашем месте я бы еще раз все взвесила. Представляю, в какой восторг придет полиция и особенно бульварная пресса, когда узнает, что Эрентраут Мария графиня фон Хазенталь была, а, вероятно, и теперь еще ваша любовница. Бедный фон Хазенталь… К сожалению, он не может полюбоваться своими рогами. Кто-то поторопился его ухлопать, а, полковник? Не заблуждайтесь, я не из тех, с кем можно легко справиться. Можете быть свободны.

Раскаленный полковник тупо глядел на Афродиту, не в силах издать ни звука. Наконец, он круто повернулся и с топотом вылетел вон, сопровождаемый хихиканьем Афродиты. Она тотчас повалилась на кровать, с наслаждением вытянулась и мгновенно задремала. До нее едва успело долететь неясное бормотание — это полковник приказал Кальбе быть настороже, затем в дверях дважды повернулся ключ. И наступил великий покой.