Луи Тома - Фрагмент

С первого блюда до десерта его настроение существенно ухудшилось.

Валери снова перешла в наступление.

— У тебя неприятности?

Он поднес ко рту горячий кофе. Сделав глоток, воскликнул:

— Дюпон! Дюпон!

Валери подхватила пальцем каплю ванильного крема, стекавшего по ложке. Так как Даниэль больше ничего не говорил, она спросила:

— Ну и что? Что такое с этим Дюпоном?

— Тебе это имя ничего не говорит?

— Ничего. А кто это?

— Очень забавный парень. Он посетил меня сегодня во второй половине дня. О себе он сказал, что якобы криминалист и проводит исследования в ЦНИИ.

Даниэль раскурил трубку и испытующе посмотрел на Валери. Не отрываясь от десерта, она спросила, скорее из вежливости, чем из любопытства:

— И что же он хотел?

— Он хотел побеседовать со мной по поводу интервью в «Криминалистике».

— Смотри, ты становишься видным авторитетом, — сказала она.

— Итак, послушай, это началось с телефонного звонка…

Начав рассказывать, Даниэль уже не мог остановиться. Когда он описывал визит Дюпона, ему стало казаться, что события носили не угрожающий характер, а скорее комический. Слушая его, Валери развеселилась. Когда же он сообщил ей о зонтике в портфеле, она громко расхохоталась.

— Это ты намеренно сделал, да? — спросила она.

— Нет.

— Но ты же заметил, что он немного «не в себе».

Она постучала указательным пальцем по лбу.

— Вот именно, — ответил он. — Сумасшедшие на все способны.

Серьезный тон Даниэля удивил ее. На лице Валери появилось недоумение.

— Но, Даки, ты не станешь ведь утверждать, что испугался?

— Представь себе. Ты бы тоже испугалась на моем месте.

— Я бы просто выпроводила его.

— Под каким предлогом? Он же ничего не сделал. Только представь, как бы я мог…

Он заметил, что не убедил ее. Сидя вдвоем в уютном ресторане, после хорошего ужина, было просто невозможно воссоздать зловещую ситуацию.

— Но было еще кое-что другое…

Даниэль еще не упомянул, что Дюпон говорил о Валери.

— Он также знает тебя, знает, что мы подружились.

— От кого?

— Он живет в доме номер пятьдесят семь по улице Гей-Люссака.

— В моем доме?

— Во всяком случае, он так утверждает.

— Ну, это легко проверить.

Валери отправила в рот последнюю ложку десерта и вытерла губы.

— Кроме того, мне совершенно безразлично, что он знает и чего не знает. Ведь я свободный человек.

— Совсем свободный?

Она невольно покраснела и вполголоса ответила:

— В противном случае, разве стала бы я с тобой жить?

— Не сердись. Я сказал, не подумав.

Даниэль сожалел, что затронул ее больное место. Он не ревновал Валери. Они скорее были хорошими товарищами, чем страстными любовниками. При хорошем взаимопонимании они еще и нравились друг другу физически. Встречались два-три раза в неделю и остальное время не страдали от пылкой страсти.

— Я не знаю, что наговорил тебе этот парень, — сказала Валери, — но если ты меня хочешь в чем-либо упрекнуть, тогда выкладывай.

— Нет, и к тому же он много о тебе не говорил. Извини, пожалуйста, но я как-то обеспокоен.

— В отношении меня?

— В отношении всего и тебя тоже. Что, собственно, ему было нужно? Какие у него намерения?

— Во всяком случае, ему хотелось заморочить тебе голову, и это ему удалось.

— Да, но зачем?

На этот вопрос он все еще не мог ответить. Но теперь дальнейшие опасения были связаны с замечанием Дюпона, прозвучавшим как угроза: он хотелдоказать, что все же существует интеллигентный убийца. Но как он собирается это доказать? Если Дюпон и в самом деле сумасшедший, то следует опасаться худшего.

— Во всяком случае, я прошу тебя некоторое время быть острожной, — сказал Даниэль.

Валери рисовала четвертого попугая с физиономией гангстера возле уже нарисованных трех попугаев.

— Будет сделано, — ответила она. — Каждый вечер я буду смотреть под кровать, прежде чем лечь спать. А ты не имеешь ничего против того, чтобы заказать мне еще один торт с засахаренными фиалками?

Он терпеливо курил вторую трубку, пока Валери давала волю своему аппетиту и грациозно поглощала заказанный тортик. Они были последними посетителями. Попугай заснул на своей перекладине. С обычной любезностью мадам Эмма подала счет. Они заметили, что она делала это не спеша и не выказывая нетерпения. В другом углу официант уже ставил перевернутые стулья на столики.

Они покинули ресторан. Был теплый субботний вечер, и на площади Пигаль кипела жизнь. Они подошли к открытой спортивной машине Даниэля. У него была слабость к скоростным машинам, и он любил свой «Триумф», элегантные формы которого располагали к быстрой езде.