Мэри Лондон - Убийство из суеверия

— Совершенно верно.

— И вы не догадывались, кому такое могло прийти в голову?

— Признаться, нет, — в нерешительности проговорил Даллингтон. — Да и когда в голову порой приходят разные подозрительные мысли, стараешься всеми силами гнать их прочь… Это так горько!..

— Хотя настаивать пока нет необходимости, — решительно сказал сэр Малькольм, — однако, если позволите, профессор, мне бы все же хотелось задать вам один вопрос, по-дружески.

— Пожалуйста, спрашивайте.

— Так вот, знай вы, кто писал эти унизительные письма, вы смогли бы его убить?

Даллингтон воспринял столь прямой вопрос, не моргнув глазом. Он обратил на сэра Малькольма взор, полный грусти:

— Отвечу вам прямо — как другу и как дознавателю. Да, смог бы, но клянусь на этом самом месте, я не убивал.

— Принимаю ваши слова к сведению, — только и сказал сэр Малькольм. И, обращаясь к старшему инспектору, прибавил: — Дуглас, будьте так любезны, предупредите гостей профессора Даллингтона, что через час я хотел бы увидеться с ними всеми в столовой. Пора с этим заканчивать.

— Сэр, вы уверены, что во всем разобрались? — тревожным голосом воскликнул профессор.

— Дорогой Мартин, не беспокойтесь. Хоть это было и непросто, я все-таки понял, почему книга Уоллиса оказалась рядом с телом Кевина Адамса.

Даллингтон вздохнул как будто с облегчением и, казалось, размяк в своем кресле.

Первым в столовую пришел профессор Даллингтон, следом за ним подошли Тейлоры. Не успели они сесть за стол, как подоспел и Брайан Дервантер. Нотариус поддерживал Эмму Адамс — она, казалось, постарела лет на десять, голова у нее непроизвольно тряслась. Старший инспектор Дуглас Форбс, лейтенанты Финдли и Беринг заняли места в глубине столовой.

Как только все разместились, сэр Малькольм, оставшийся стоять, сразу приступил к делу:

— Леди и джентльмены, я собрал вас, чтобы постараться вместе с вами выяснить причину смерти Кевина Адамса, которая постигла его при весьма необычных обстоятельствах. К сожалению, мисс Элис Адамс не может к нам присоединиться, но я искренне благодарю госпожу Эмму Адамс за то, что она согласилась быть с нами. Поверьте, мадам, мы все соболезнуем вашему горю и сделаем все, чтобы смягчить предстоящие объяснения и не причинить вам лишних страданий.

Вдова профессора Грегора Адамса тяжело вздохнула — казалось, из последних сил. Нотариус положил руку ей на плечо и что-то сказал на ухо, но она, похоже, его не расслышала.

— В сущности, — продолжал сэр Малькольм, — в этом деле мы столкнулись с весьма хитроумной загадкой, и чтобы ее разгадать, пришлось сначала выяснить кое-какие и правда странные обстоятельства, повлекшие за собой смерть молодого человека с непростым характером. Простите, госпожа Адамс, что затрагиваю память о вашем сыне, но я это делаю и буду делать впредь только по мере необходимости. Вы нежно любили его, даже боготворили. Каждый из присутствующих здесь знает, что представляла собой ваша любовь: то была нездоровая, слепая страсть. Меня поразило то, что вы сказали, когда пытались покончить с собой. Профессор Даллингтон передал мне ваши слова. Вы не только запрещали сыну встречаться с другими женщинами, хотя ему уже было двадцать восемь лет, но и потом обвинили одну из них в том, что она его убила.

Эмма Адамс обратила на сэра Малькольма свое лицо — оно было мертвенно-бледное. Ее глаза смотрели на благородного сыщика с непреклонной строгостью, губы дрожали, но с них не сорвалось ни единого звука.

— В итоге, — продолжал благородный сыщик, — Кевин пытался уклониться от вашей всепоглощающей материнской любви, связавшись с миром, глубоко чуждым его семейному кругу, — с игроками, мошенниками и прочими проходимцами. Полиция держала его на заметке, и, будь он сейчас жив, так бы и катился дальше вниз. Кстати, именно поэтому мы сначала подумали, что убийство совершили его друзья-приятели, — может, кто-то решил свести с ним счеты, а может, причиной была неудачная сделка. У профессора Даллингтона украли из коллекции кое-какие вещи, и потом их нашли возле тела убитого. Но тут мы задумались: почему злоумышленник, убив Кевина, не забрал украденное, ради чего он, вероятно, и пришел на встречу с ним? И действительно, след этот, должен признаться, оказался ложным. Так что возвращаться к нему мы больше не будем. — Сэр Малькольм вдохнул из своего чудодейственного ингалятора, после чего продолжал: — На самом деле надо было понять психологию не только Кевина, но и одного из вас. На семейном совете, который вы решили собрать, чтобы обсудить предстоящую свадьбу профессора и Элис, прежде всего, предстояло решить вопрос с долгом Адамсов в отношении Тейлоров. Мартин Даллингтон взялся погасить долг за свой счет при условии, что к нему перейдет часть коллекции покойного учителя, Грегора Адамса. Такое решение, похоже, устраивало всех, кроме Кевина, поэтому на совете он вел себя непреклонно, грубо и даже враждебно.