Найо Марш - Смерть пэра

Миноги и Роберта собрались в гостиной, ожидая появления лорда Вутервуда. Они были необычно молчаливы. Напряжение передалось даже Майку. Он стоял возле радиоприемника и быстро-быстро крутил ручку настройки. Когда ему не велели этого делать, он надулся, растянулся во весь рост на коврике у камина и стал болтать в воздухе ногами, стуча пяткой о пятку.

— Лифт заработал, — вдруг воскликнула леди Чарльз. — Майк, оставайся на месте, только встань. Не забудь пожать руку дяде Габриэлю. Перемежай слова обращением «сэр», а когда я тебе кивну, отдай ему вазочку.

— Майк ее разобьет, — предрекла Плюшка.

— Вот и не разобью, — возмущенно огрызнулся Майк.

— Не забудьте, — продолжала их мама. — Если я предложу разыграть шараду, вы должны выйти, тихонько вернуться и представить ее. А потом, когда закончите, выйдите, чтобы папа мог поговорить с дядей Габриэлем. И помните…

— А что, подслушивать нельзя? — спросила Плюшка.

— Наверняка дядю Габриэля будет слышно по всей квартире.

— И помните: ни слова о колдовстве. Дядя Г. его ненавидит.

— Ш-ш-ш!

— Неужели уже и вовсе разговаривать нельзя? — вопросила Фрида. — Можно подумать, в доме покойник.

— Если тебе есть что сказать, скажи, — мрачно изрек ее отец.

— Право слово, — Фрида начала говорить неестественно высоким голосом, — до чего же прэ-лэст-ны эти цветы…

Ей никто не ответил. В отдалении прозвенел звонок. Было слышно, как в прихожую прошел Баскетт.

— Они очаровательны, дорогая, — горячо подхватила леди Чарльз. Она с немой мольбой смотрела на своих детей, которые испуганно косились на дверь и строили друг другу гримасы. Леди Чарльз повернулась к Роберте. — Робин, милая, расскажи, как ты доехала. Было весело?

— Да, — сказала Роберта, чье сердце бешено колотилось о ребра. — Очень. Мы даже устроили бал-маскарад.

Леди Чарльз и Фрида мелодично рассмеялись. Дверь отворилась, и вошел Баскетт.

— Леди Катерин Лоуб, миледи, — объявил Баскетт.

— Господи помилуй! — тихонько ахнула леди Чарльз.

Вошла леди Катерин. Она семенила мелкими шажками и, прищурившись, вглядывалась в завесу сигаретного дыма.

— Имоджин, дорогая, — прошептала она.

— Тетя Кит!

Миноги восхитительно держались, сохраняя присутствие духа. Они заверили леди Катерин, что счастливы ее видеть, и усадили гостью у огня. Они представили ей Роберту и мягко шутили, вспоминая сирых и убогих, которых леди Катерин призрела. В панике переглядываясь, они упросили ее снять дождевик.

— Как я рада вас всех видеть, мои дорогие, — шелестела леди Катерин. — Как удачно, что я застала всю семью в сборе. Вот и Майкл приехал домой на каникулы, и как он вырос! И Патриция тоже. И близнецы. Помолчите, двойняшки, дайте-ка я попробую угадать, кто из вас кто… Это же Стивен, правильно?

— Да, тетя Кит, — ответил Колин.

— Ну вот! Я же знала, что не ошибусь. Ты получила мою записку, дорогая Имоджин?

— Да, тетя Кит. Мы так обрадовались, — сказала Шарло.

— Да-да… Я уж подумала, не затерялась ли она — вы были так удивлены, когда я вошла. Я и подумала…

— Мы решили, что вы — дядя Габриэль, — прокричал Майк.

— Что, дорогой?

— Дядя Габриэль!

Леди Катерин провела по губам пальцем, затянутым в серую нитяную перчатку.

— Разве Габриэль должен прийти, Чарльз?

— Да, тетя Кит, — кивнул лорд Чарльз. Поскольку она продолжала бессмысленно смотреть на него, он добавил: — Габриэль должен приехать ко мне по делу.

— Мы собираемся показать ему шараду, — провопил Майк.

— Я очень рада, — выразительно произнесла леди Катерин. — Мне очень хочется повидать Габриэля. Я много раз ему писала, но никакого ответа пока не получила. Это касается нашего Фонда Свежего Воздуха. День в деревне для ста детей и две недели в частных санаториях для двадцати больных крошек. Я хочу, чтобы Габриэль принял шестерых.

— Шесть больных крошек? — уточнил Генри.

— Что, дорогой?

— Я спросил, вы хотите, чтобы дядя Габриэль взял на постой шесть больных крошек в «Медвежий угол»?

— Да, это самое меньшее, что он может сделать. Боюсь, Чарльз, что Габриэль склонен к излишнему эгоцентризму. Он весьма состоятельный человек, и ему следует больше думать о людях. Ваша мама всегда это говорила. И я слышу самые тревожные слухи о Вайолет. Похоже, она взялась за спиритизм и сидит в темноте в крайне сомнительном обществе.

— Не спиритизм, дорогая, — отозвалась Шарло, — а черная магия.

— Что, дорогая?

— Магия.

— А-а-а… Понятно. Это совершенно меняет дело. Наверное, она показывает фокусы, чтобы развлечь гостей. Но факт остается фактом — Габриэль и Вайолет стали слишком эгоцентричны. Им очень не помешало бы усыновить двоих детей.