Найо Марш - Смерть пэра

— За стенкой, — ответил Кертис. — Я ей вкатил укол. Пришлось. Иначе она повредила бы себе что-нибудь, а так поутихла. Я позвонил Макколдунну.

— А все прочие?

— Слуги все в комнате в конце коридора, — доложил Кэмпбелл. — Горничная, Диндилдон ее фамилия, все просится к госпоже.

— Пусть сидит где сидит. — Аллейн шагнул к двери, обернулся и посмотрел на кровать. — Ну что ж, — проговорил он, — если бы поинтересовались собственным мнением мистера Хихикса, он наверняка предпочел бы такой конец.

— Чему? — спросил Найджел.

— Палачу и пеньковой веревке, мистер Батгент, — ответил Фокс.

— Господи, так это он убийца?!

— Вот именно, — досадливо поморщился Аллейн. — Пойдемте.

Аллейн послал Кертиса взглянуть на леди Вутервуд, а Кэмпбелла — в комнату слуг, откуда доносилась смачная истерика одной из молоденьких горничных. Генри, Роберта и сиделка все еще оставались на лестничной площадке. Сиделка в очередной раз высказала свою приверженность долгу службы, и ей велели доложить об этом доктору. Генри и Роберту отправили вниз.

— Если вы найдете комнату, где есть обогреватель, — сказал Аллейн, — я им воспользуюсь. Я поговорю с вами через несколько минут.

— Я хотел бы знать… — начал Генри.

— Конечно хотели бы. Только дайте мне еще минутку, ладно?

— Разумеется, сэр.

Аллейн и Фокс направились в зеленую гостиную, а следом за ними — совершенно притихший Найджел. Аллейн отправил дежурившего там полисмена к Кэмпбеллу и отпер дверь ключом, найденным в кармане халата леди Вутервуд.

Комната утопала в цветах, отчего в ней было душно. Здесь ветер и дождь слышались яснее всего. Вдоль стен, обитых зеленым шелком, стояли горки с фарфором и стулья. За печальными этими драпировками обшивка издавала вкрадчивое поскрипывание. Чудовищная хрустальная люстра похоронно звенела всякий раз, когда наверху кто-нибудь проходил. На трех козлах посреди комнаты лежало тело лорда Вутервуда в открытом гробу. Лицо покойного было закрыто, а грудь покрывал венок из лилий. Аллейн сдвинул их в сторону. На миг все потеряли дар речи. Потом Найджел вытащил носовой платок.

— Господи, — произнес он дрожащим голосом. — Это… это уж слишком…

— Оттяпано у запястья, — сказал Фокс. — Отпилено скорее, да, сэр?

— Именно, — ответил Аллейн. — Батгейт, если вас будет тошнить, умоляю вас по крайней мере выйти отсюда.

— Нет-нет, я в порядке.

Аллейн сунул руку под саван и провел ею вдоль тела. Почти сразу же он что-то вытащил из гроба. Найджел отвернулся. Он услышал восклицание Фокса, а потом ровный спокойный голос Аллейна:

— Как видите, орудие преступления собирались похоронить вместе с телом.

— Это с кухни, сэр, — сказал Фокс. — Этим распиливают мерзлые туши.

— Спрячьте это, Фокс. Этим займется Бэйли. Надо сказать Томпсону, чтобы сфотографировал изуродованную руку. А пока что…

Аллейн вернул на место венок из лилий и постоял, глядя на очертания фигуры в саване.

— Какую эпитафию, — промолвил он, — написать лорду Вутервуду, убитому из корысти и расчлененному во славу черной магии? Закончим-ка нашу работу, Фокс. У нас нет ордера. А ее надо бы забрать и потом предъявить обвинение. Вы проследите за этим, хорошо? А я поговорю с молодым человеком.

— Робин можно будет тоже остаться и послушать? — спросил Генри.

— Разумеется, можно, — ответил Аллейн. — И даже нужно, поскольку мисс Грей — героиня этого дела.

— Я? — удивилась Роберта. — Как это?

— Ваши показания прошлой ночью впервые навели нас на мысль о том, что делал Хихикс. Вы помните, как сказали нам, что слышали шум лифта, когда остались в столовой? Вы можете еще раз повторить ваши слова?

— Ну конечно. Лорд Вутервуд крикнул во второй раз. Потом я услышала, как лифт поехал вниз. Я достала сигарету. И тут я снова услышала лифт. Он поднимался. А я стала искать спички. Потом нашла их и выглянула из окна. Я курила и слушала Лондон. Потом я услышала, как кричит леди Вутервуд. Крики становились все громче и громче… — Роберта осеклась и уставилась на Аллейна. — Теперь понятно… — медленно сказала она. — Вот почему вы заставили меня повторить сказанное дважды. Шум лифта никак не увязывался с криками…

— Именно, — сказал Аллейн. — Видите ли, по всем остальным показаниям, леди Вутервуд начала кричать в тот момент, когда лифт еще спускался, и кричала всю дорогу наверх. Но вы слышали, как лифт спустился и поднялся без всяких сопутствующих воплей. Потом вы высунулись в окно и слушали лондонский шум, поэтому не смогли услышать, как лифт отправился вниз в свое жуткое путешествие. Вы услышали вопли только тогда, когда лифт уже поднимался.