Чингиз Абдулаев - Один раз в миллениум

— Кто был ее мужем?

— Не знаю, — пожал плечами Миша, — у меня знакомый в Мытищах живет. Мы с ним еще на такси вместе работали. Он мне о них немного рассказывал. А кто муж и почему бросил — не знаю. Известное дело — мужик только брюками потрясет, а баба уже с пузом ходит.

— Значит, это вы рекомендовали погибшую на работу в доме?

— Выходит, что я, — согласился Миша, — она работала много. Я же говорю, они соседи моего кореша. Живут на первом этаже. Вот я и решил сказать про нее Эдуарду Леонидовичу. Прежняя домработница уволилась, куда-то уехала, он и взял Елизавету. Хорошая она женщина была.

— Вы знали, что на этой квартире Эдуард Леонидович иногда проводит конфиденциальные встречи?

— Какие встречи?

— Личные, — поправился Дронго.

— Конечно, знаю, — улыбнулся Миша, — мы девочек часто сюда возили. Он заказывает, значит, сколько ему нужно. А мы привозим. И почему нет? Мужик он еще молодой. Жена все время в Европах сидит с дочкой, которая там учится. Наведывается в Москву, как в командировку, два раза в месяц. Ну и потянуло его на это дело. Все правильно.

— Женщин вы привозили сюда? Я имею в виду из отелей?

— Да. Мы привозили.

Миша вздохнул, обернулся в сторону кабинета, откуда доносились голоса его хозяина и Трошкина, — они что-то обсуждали. Потом добавил:

— Меня Эдуард Леонидович предупредил, чтобы я вам все рассказывал. Ничего не скрывая. Поэтому спрашивайте, что хотите. Я вам отвечу.

— Вот я и спрашиваю. Насчет женщин.

— Я возил, — сказал Миша с таким видом, словно признавался в совершении убийства, — в прокуратуре я ничего не сказал. Зачем им копаться в наших делах. А дамочки солидные были. На полчаса приезжали и уезжали. Видно было, что по делу, а не для баловства.

— Вы это видели по их лицам? — уточнил, скрывая улыбку, Дронго.

— Нет, не по лицам. Сразу видно, когда идет фактурная женщина. Одежда другая, поворот головы, разговаривает иначе. Мы ведь таксисты, у нас глаз наметанный. Правда, иногда ошибаюсь. Однажды в свою машину взял я дамочку. Субтильная такая, по-иностранному кудахтала, дорогими духами от нее несет. Ну, думаю, иностранка. Она мне адрес дала — где-то в Измайлове, мы туда и поехали. А там нас ждет молодой человек лет тридцати пяти. Увидели они друг друга, бросились на шею, плачут, кричат, обнимаются. А потом она мне дает сто рублей и просит, чтобы я их оставил одних. Конечно, не положено, но я согласился. Поставил машину в парке, а сам за поворот прошел, чтобы видеть свою «Волгу». Мало ли что. Хотя раньше такого беспредела не было. Ну и разглядел я со своего поста, что, значит, они там этим делом занимаются. Я прямо обалдел. Иностранка, а так себя позорит. Потом этот парень ушел, а я ее повез в отель. Она все торопилась, показывала мне на часы. Я думал не заплатит, когда приедем, но она, уходя, сунула мне еще полтинник. По тем временам большие деньги были. Вот с тех пор я и начал к дамочкам приглядываться.

— Судя по деньгам, это было еще в советское время? — улыбнулся Дронго.

— Да. В восемьдесят третьем, — ответил Миша.

— А вы не подумали, что эта иностранка не могла тогда привести в гостиницу своего гостя. И встречаться с ним не могла. Может, у них это было единственное место и единственное свидание. Тем более, что она торопилась в отель. Такое вы исключаете?

— Да нет, я все понимал. Время было такое. Но сейчас оно другое. И дамочкам нечего опасаться.

— У вас целая философия. Так кого вы привезли первой?

— Из «Националя» привез. Такая фактурная блондинка. По-русски с сильным прибалтийским акцентом говорила.

— Долго она была здесь?

— Нет. Минут двадцать-тридцать. И сразу они вышли.

— Что было потом?

— Потом мы ее оставили и за другой поехали. Она в «Метрополе» жила. Тоже не здешняя. Таджичка, наверно. По лицу видно, что не наша. Но по-русски лучше меня говорила. Хотя она только несколько слов сказала, когда мы ехали на квартиру. И все время оборачивалась, словно боялась, что за нами следить будут. Вот дамочки какие бывают. Сама в Москву на халяву приехала и еще мужа боится.

— А обратно?

— Обратно все время молчала. Только «спасибо» сказала, когда я ее привез, и пошла в гостиницу. Эдуард Леонидович не смог сам ее проводить, меня попросил.

— А третья женщина? — спросил Дронго.

— Какая — третья? — не понял водитель. — Я никого больше не возил. Стоял у дома и ждал, когда выйдет

Эдуард Леонидович. Хотя он тоже вышел с новой дамочкой, которую я раньше не видел. Она была в темном пальто. Они немного поговорили у машины, и дамочка ушла. И мы вместе с Эдуардом Леонидовичем поехали в аэропорт.