Энн Грэнджер: Зловещая тайна Вестерфилда

Пальцы сразу стали липкими, окрасились в алый цвет. Она охнула, дернула розовый бантик, развязала, бумажный пакет упал на землю, разорвался. Мередит присела, осторожно развернув бумагу. Там лежало бычье сердце.

— Что за мерзкая шутка! — пробормотала она, радуясь, что первой нашла тошнотворный подарок. Схватила пакет, сердце, ленточку, карточку, понесла в вытянутой руке к заросшему крапивой кювету, который ограждал дорогу с другой стороны. Бросила все это в самую глубь, проследив, как оно исчезает из вида. Какая-нибудь собака или промышляющий по ночам стервятник почует мясо и к утру уничтожит. Мередит старательно вытерла пальцы, мысленно встряхнулась, прогнав жуткую картину. В тот же миг услышала легчайший шорох гравия на дороге и круто развернулась на месте.

Футах в двенадцати от нее стоял мужчина. Невозможно представить подобную личность в тихой сельской местности. Среднего роста, стройный, бледный, возраст неопределенный, от тридцати до пятидесяти. Выглядит почти ненормально чисто и аккуратно, поэтому в голову на мгновение пришла дикая мысль, что это гробовщик, осматривающий церковный двор на предмет намеченного на будущее профессионального визита. Мужчина сказал:

— Какая неприятность… — Выговор американский, но с очень осторожным акцентом, слова выговариваются на несколько старомодный чопорный манер. Тон не удивленный, а неодобрительный.

— Еще бы, — горячо подтвердила Мередит. — Вы знали, что пакет там?

Уголки его губ поднялись, а взгляд светло-серых глаз остался настороженным.

— С дороги увидел. Вы первая добрались. — Мужчина шагнул вперед, протянул руку. — Полагаю, вы консул. А я Эллиот. Альби Эллиот. Друг Евы. Тоже сюда приехал. — Он кивнул на дом приходского священника.

Мередит с легкой неохотой пожала мягкую белую руку, автоматически назвала свое имя, хоть оно Эллиоту было явно известно.

— А когда выходили, его не было?

Эллиот заморгал.

— Я бы наверняка увидел, правда? Впрочем, выходил рано утром. Был неподалеку в городишке под названием Бамфорд. Захудалый городок. Доехал туда на автобусе. Интересно, но не скажу, что еще раз готов это сделать. Когда уходил, на воротах ничего не было, хотя, как я уже говорил, это было в девять часов утра.

У Мередит возникло несколько вопросов, но она задала лишь один:

— На свадьбу приехали?

— Ах да, свадьба будет. — Эллиот потер гладкие ладони. — Ева хочет, чтобы я остался. Как я понял, членов семьи маловато. Только не знаю, удастся ли. Я очень занят. — На пальце у него красовалось кольцо с очень непривлекательным крупным темно-красным камнем в безобразной оправе. — По делу приехал.

— Кино, телевидение? — сразу спросила Мередит. Либо то, либо другое, если Ева не собралась написать мемуары. Трудно понять, кто такой мистер Эллиот, кроме того, что по крайней мере в одном отношении он выдает себя за другого. За выговором выпускника частной школы, старательно подстриженными волосами, за темным костюмом Лиги плюща, [7] Лига плюща — группа самых привилегированных частных колледжей и университетов на северо-востоке США. не говоря об ужасном кольце члена братства, — за всеми этими подозрительными приметами «истинного американца» определенно маячит чистый Бронкс. [8] Бронкс — северный район Нью-Йорка, превратившийся в 1970-х гг. в трущобный.

Эллиот вновь приподнял уголки губ.

— Я продюсер и одновременно режиссер-постановщик «Наследства». — Он помолчал, видя, что собеседнице это ровно ничего не говорит, и добавил с легким гнусавым неудовольствием: — Сериальная сага о трех поколениях нью-джерсийских банкиров.

— А, мыльная опера! — сообразила Мередит.

— Совершенно верно. Удивительно, что до вас дошло. Вы ведь были… — Он запнулся.

— В Югославии. Боюсь, «Наследство» туда еще не дошло.

— Дойдет.

— По-моему, там едва ли поймут, о чем идет речь. — Замечание прозвучало довольно грубо, и Мередит пожалела о нем, хотя Эллиот, видно, ничуть не обиделся.

— Каждый что-то поймет. Это мое детище. Моя идея. Я ее осуществляю. Стараюсь придерживаться оригинального замысла. Только в данный момент нужно… — Его взгляд опять притянуло к ректорию.

— Хотите снимать Еву? — изумленно спросила Мередит.

— Да, мэм. У нас там экшен, драма, трагедия, пафос и страсть… Мы не боимся выйти за рамки, никого, конечно, не оскорбляя, знаете. — Эллиот сделал паузу и нахмурился, как бы не совсем довольный широкомасштабным сценарием. — Только нужен высокий класс, — нерешительно объяснил он и вновь обрел былой оптимизм. — Ева обеспечит. — Он устремил на Мередит вкрадчивый взгляд серых глаз. — Может, в дом пойдем?