Румен Балабанов - Бестселлер

Обвиненный в пособничестве беглянке, незнакомец был арестован. Несмотря на все его мольбы, индианка осталась непреклонной. Ее любовь к кобре оказалась гораздо сильнее, чем те чувства, которые она испытывала к уроженцу Ботсваны. И вот однажды в темной камере предварительного заключения, где томился узник, изнывавший от голода и жажды, внезапно появился полковник Берк, кадровый офицер американской разведки. За миску чечевичной похлебки ему удалось склонить истерзанного юношу к сотрудничеству с ЦРУ. Задания следовали одно за другим – экскурсия в Монголию, командировка в ГДР, переброска в Чехословакию на борту частной яхты. Объекты слежки были самыми разными – от стада крупного рогатого скота до секретных трамвайных депо и киносалонов. А вот и последнее задание – подсунуть в мой чемодан компрометирующий снимок. Цель – шантаж! Рассматриваю неумелый фотомонтаж: я и небезызвестная блондинка целуемся у окна вагона. Мне сразу же стало понятно появление подводной лодки, подобравшей бутылку из-под кока-колы. Думаю, американцы до сих пор бьются над расшифровкой моего письма…

Мужчина в темных очках пригласил меня в бар на корабле, где мы пили виски, закусывая миндалем. Я рассказал ему о цели своей поездки, и он плакал, когда я описывал ему скорбные глаза жены и ее безмолвное лицо.

– Мерзавец! – выругался незнакомец по адресу Марлона Брандо, и я увидел, как он лихорадочно ищет револьвер, который я уже давно выкинул за борт.

Мужчину звали Хей Джонсон. В ту ночь он решил сопровождать меня, чтобы при необходимости оказать содействие. Между тем я использовал его сентиментальное настроение и заставил подписать договор о сотрудничестве. Со своей стороны я обязался в случае провала устроить его шофером в автопарк нашей столицы.

А тем временем моя блондинка исчезла аки дым в порту Нью-Йорка, одарив меня на память невинной болезнью, от которой я избавился после пяти уколов в одной частной клинике Манхэттена. Болезнь снова навеяла ностальгию. Я сел и написал второе письмо жене, в котором рассказал ей о китайце, овцеводе, а также о Хей Джонсоне, который фигурировал в письме как „мой смуглый друг". Я отправил письмо, а потом обнаружил в телефонном аппарате подслушивающее устройство. Мне захотелось позабавиться. Я взял телефонный справочник, стал набирать первые попавшиеся номера и читать отрывки из „Илиады" на родном языке. Итак, моей следующей целью была Флорида. Хей Джонсон долго умолял меня уничтожить подписанный им договор, уверяя, что быть шофером в болгарской столице – если уж так повернет судьба! – для него непосильная задача. Я был непреклонен. И все же „мой смуглый друг" сбежал за пять минут до того, как самолет „Панамерикан" помчал меня во Флориду.

На борту самолета я увидел китайца, исчезнувшего в Белграде. Он заговорщически улыбнулся мне и выразительно похлопал по своему кожаному саквояжу. Я напряг слух и услышал ритмичное тиканье часового механизма. Но и бровью не повел. Я же знал, что китаец, это не японец. Так оно и вышло. Китаец с тикающим саквояжем спустился с трапа самолета во Флориде.

Отыскать Марлона Брандо для меня было парой пустяков. Он остановился в отеле „Шератон", на восьмом этаже, в апартаменте под номером 89. В прихожей меня встретил мужчина по имени Хейган. Он покровительственно сказал мне:

– Называйте его дон Брандеоне… С некоторых пор это доставляет ему удовольствие…

Несколько смущенный, я вошел. Марлон Брандо как раз плеснул себе в ладонь одеколон марки „Пино Сильвестер", нанес его на щеки, а потом веско сказал:

– Мы знаем друг друга уже столько лет! Но ты до сегодняшнего дня ни разу не обратился ко мне за советом или помощью. Не могу вспомнить, когда в последний раз ты звал меня на чашечку кофе к себе домой. Будем откровенны. Ты с пренебрежением отверг мою дружбу. Ты боишься стать моим должником.

– Дон Брандеоне! – воскликнул я дрожащим голосом. – Моя жена умирает! Только вы в состоянии спасти ее…

– Хорошо, – сказал он. – Я воздам тебе по заслугам! Когда отправляется последний самолет на Софию? Да, кстати, как поживает мой друг из театра „Смех и слезы"? Как там с японским отелем – уже построили? А маршрут троллейбуса „двойки" все тот же?

Я приготовился поведать ему о том, как хорошеет наша столица, как мерцают в ночи сигнальные огни на крыше японского отеля, но в этот момент вошел Том Хейган и мрачно заявил:

– Лука Брази – мертв! Один китаец всучил ему саквояж с адской машинкой… От него осталась только шляпа…

Читать дальше