Саймон Бретт - Английский детектив. Лучшее

Восемь лет назад моя бабушка, а вернее, двоюродная бабушка Эмма однажды утром позвонила мне и стала настойчиво упрашивать меня приехать к ней.

— Дороти, дорогуша, я знаю, что ты страшно занята, поможет быть, ты выкроишь пару деньков, чтобы съездить к нам в конце недели? — сказала она. — Ты же знаешь, что я болею, правда, и я хочу тебе кое о чем рассказать, до того как… В общем, как можно скорее.

Ее старый скрипучий голос немного дрожал. Ей было восемьдесят шесть, и несколько месяцев назад — так мне сказала моя сестра Марион, которая жила с ней, — у нее случился небольшой инсульт. Учитывая ее возраст, старая женщина поправилась на удивление скоро. После этого она стала более рассеянной, но ее не парализовало, и она все еще могла читать и смотреть телевизор и даже передвигаться по комнате самостоятельно.

Правда, ей пришлось отказаться от готовки, что очень ее огорчало, потому что это было единственным увлечением в ее жизни. Когда-то она даже писала статьи о кулинарии в дамский журнал. Она упорно продолжала заниматься этим, пока не случился инсульт, и с тех пор — к несчастью для Марион, которая и сама могла приготовить совсем недурную картофельную запеканку с мясом и вполне сносно поджарить котлет, — бабушка Эмма превратилась в еще более придирчивого критика и была не так благодарна Марион за все, что она для нее делала, как могла бы.

Если бы тот телефонный звонок был криком о помощи Марион, умоляющей подарить ей хотя бы несколько свободных дней на то, чтобы встретиться с друзьями, сходить в театр и пройтись по лондонским магазинам, он удивил бы меня меньше, чем взволнованное приглашение бабушки.

А волнение в ее голосе нельзя было не заметить. Он звучал даже почти испуганно. «Наверное, инсульт, — подумала я, — сказался на ней сильнее, чем рассказывала Марион, возможно, даже сильнее, чем Марион, которая проводила со старухой так много времени и слишком привыкла к ней, чтобы замечать происходившие с ней постепенные перемены, могла представить». Бабушка Эмма всегда отличалась неустрашимостью натуры, постоянно была чем-то занята и однажды даже баллотировалась в парламент как независимый кандидат. В парламент она не прошла и избирательный залог потеряла, но с тех пор вспоминала об этом как о некоем жизненном опыте, который придал ей ощущение собственной важности. Помимо этого она была богатой, щедрой и любящей родственницей.

— Конечно, я приеду, если вы и правда так хотите меня видеть, — сказала я. — Просто мне сейчас это не очень удобно.

— Прошу тебя, Дороти, пожалуйста! — взмолилась она. — В ближайшую субботу. Сможешь?

Конечно, я могла, если была такая спешка, хотя обычно суббота и воскресенье были для меня рабочими днями. В то время я работала у одного литературного агента и часто брала рукописи домой в пятницу, чтобы посидеть с ними в тиши моей небольшой квартирки в Хэмпстеде. В конторе меня постоянно отвлекали бесконечные звонки, совещания, разговоры с авторами, споры с издателями. А тут я еще немного запустила это дело, и пачка непрочитанных рукописей заметно увеличилась… Нет, если это действительно так важно для бабушки Эммы, рукописям придется подождать.

— Хорошо, — сказала я. — Я буду в субботу утром. Устроит вас?

— Да, да, если не можешь раньше приехать. А может, в пятницу вечером получится?

— Наверное, получится.

— Тогда приезжай в пятницу, к обеду. В конце концов, тут всего час езды от Лондона, а от станции можешь такси взять.

— А Чарльз или Марион не могут меня встретить на машине? По-моему, есть поезд, который отправляется в шесть и в Оксфорд приходит сразу после семи.

— Наверное, могут. Да. Нет. Я не знаю. Я спрошу у них. — Волнение уже поглотило ее.

— Вы об этом Марион еще ничего не говорили? — спросила я.

— Как же я могла, не зная, приедешь ты или нет?

Звучало это разумно, но неожиданно меня охватило неприятное чувство, что со своей усилившейся рассеянностью бабушка Эмма вполне может забыть предупредить о моем приезде сестру, что для нее могло быть неудобным и даже неприятным. Поэтому я попросила бабушку Эмму, если Марион где-то недалеко, позвать ее, чтобы я с ней поговорила, но та торопливо ответила, что ее нет дома и на станции всегда полно такси. Спорить я не стала, подумав, что могу позвонить Марион позже.

Я позвонила ей в тот же вечер, но оказалось, что в этом не было необходимости, потому что бабушка уже сама ей рассказала о моих планах. Однако мне показалось, что Марион была этому не рада.