Элен Макклой - Удар из Зазеркалья

Впервые Базил понял, почему многие ведьмы и колдуны в семнадцатом столетии признавались в предъявленных им обвинениях в совершении преступлений с радостным блеском в глазах. Такие ложные признаки добывались не только с помощью пытки. Они получали искреннее наслаждение от возможности вселять жуткий страх в своих обвинителей, даже тогда, когда сами умирали мученической смертью. То была единственная оставшаяся у них месть. Само собой разумеется, наиболее упорные из них умели убедить самих себя в том, что они наделены какой-то дьявольской силой, ибо такое представление о себе было гораздо приятнее, чем сознание того, что ты лишь беспомощная жертва дикого, разнузданного варварства. Интересно отметить, что ведьмами большей частью становились такие женщины, которые не находили никакой отдушины для выхода наружу внутреннего ощущения своей магической силы.

Не раз я задавал себе вопрос — почему ведьмами и колдунами становятся обычно либо старые, трясущиеся, все в морщинах бабки, либо ветхие, беспомощные старики… Или, как мог добавить Чернокожий Энди, молодые некрасивые, отвергаемые всеми девушки, не имеющие ни собственности, ни устойчивого положения в обществе. С психологической точки зрения, ведьмы появляются из того же социального слоя общества, что и заключенные и истерички, — все они — испытавшие разочарование в жизни отщепенцы, которые исподтишка стремятся каким-то изощренным способом отомстить обществу за то, что оно предоставило им так мало возможностей для получения удовольствий и проявления снедавшей их гордыни.

Но, принимая все это во внимание, один громоздкий и неудобный вопрос остается без ответа: диктовалась ли такая месть разочарованием в самом себе? Был ли способен человек, это создание природы, под влиянием какого-то сильного психологического стресса, в силу все той же причины, излучать какую-то особую психическую энергию, превращая себя во властителя над людьми, ведущими обычную, здоровую жизнь? Разве это случайность, что во всех религиях мира существуют три великие фрустрации, то есть психологические крушения? Это — безбрачие, пост и бедность, которые стали признанным горючим материалом, способным в результате своего горения вызывать видения, рассматриваемые как проявление высшей духовности.

— Не думаю, что вы должны разделять вину за гибель мисс Айтчисон, — сказал наконец Базил. — В науке существует разумное соответствие между нужными доказательствами и вероятностью существования того, что вы намерены доказать. По сути дела, требуется немного свидетельских показаний, чтобы самым убедительным способом подтвердить все уже имеющиеся в распоряжении факты. Но если вы хотите доказать то, что противоречит всем уже установленным фактам и разработанной теории, то вам потребуются для этого горы безукоризненных свидетельств, для собирания которых нужен труд многих поколений.

В конце концов, полиция считает, что смерть мисс Айтчисон наступила в результате чисто материальной причины: высокий каблук, длинная юбка, распоротая подкладка, пролет каменной лестницы, на которой она сломала себе шею.

Здесь нет ничего таинственного, кроме показаний Бет Чейз, но тринадцатилетняя девочка — это не самый надежный очевидец. Я убежден, что в Бреретоне замысливается зло, и я еще не вполне уверен, что оно, это зло, бесплотно. Все это напоминает мне… между прочим, вы составили свое завещание?

Фостина глубоко вздохнула:

— Еще нет.

— Почему?

Она пожала плечами:

— Вы же знаете, что из родственников у меня никого не осталось. Мне даже в голову не приходило, кому я могу передать в наследство кое-что из своей собственности.

— Тогда выберите кого-нибудь наобум, — пусть это будет случайный знакомый, в общем, кто угодно. Всегда впоследствии можно изменить завещание, скажем, в случае вашего брака или появления каких-то близких друзей. Но ни один человек, которому, судя по всему, грозит опасность от неизвестного субъекта, не может идти на риск своей гибели, не составив предварительно завещание. В таком случае из вашей смерти может извлечь выгоду любой.

Фостина рассеянно улыбнулась.

— Если бы у меня была какая-то стоящая собственность, то такой шаг имел бы смысл. Но в моем положении никто от моей смерти не получит никакой выгоды, независимо от того, умру ли я, оставив завещание, или же вовсе без него.

— Завтра я навещу мистера Уоткинса и попытаюсь выведать у него что-нибудь относительно связей вашей семьи, несмотря на то, что он выработал какую-то дикую заморскую привычку принимать посетителей в такую рань. Для этого мне нужно будет встать в пять утра. Я позвоню вам завтра вечером.