Роберт Райан - Пусть мертвецы подождут

Это и многое другое было в досье, которое лежало на столе перед Ватсоном. Чего там не было, так это записи о том, что Хьюберт «Хью» Хичкок стал жертвой катастрофического нервного расстройства.

Он сидел напротив Ватсона в старом помещении для слуг на цокольном этаже здания, известного как Дом Махарани [57] Махарани – супруга махараджи. и расположенного недалеко от комнат, выделенных самому майору в довольно роскошном охотничьем домике. Высоко в стенах цокольного этажа Дома Махарани были окна-щели, сквозь которые проникало немного тусклого света, но в комнате даже днём царили сумерки. Похоже, Хичкоку это нравилось. Здесь была койка, стол и два стула, небольшой гардероб и книжная полка с несколькими энциклопедиями и подборкой приключенческих романов, в основном Райдера Хаггарда. Правда, света для чтения все равно не хватало.

Хью Хичкок был одет в синюю робу. Его ноги были босыми. Усы надо было подровнять, но он был выбрит – точнее, его побрили – пусть и не очень-то аккуратно. Руки с длинными пальцами музыканта лежали на столе. Ватсон заглянул в записи. Увлечения: прогулки, игра на пианино. Ватсон посмотрел ему в глаза. Хичкок почти не моргал, зрачки были с булавочное острие. У него также было странное пятно покрасневшей, блестящей кожи размером с монету на левой щеке.

– Хью, я собираюсь зажечь сигарету. Ты не хочешь?

Нет ответа. Ватсон закурил.

– Что ж, ситуация ужасная, верно? Как я уже сказал, меня зовут майор Ватсон. Я из медицинской службы сухопутных войск. Меня прислали, чтобы я попытался тебе помочь. Я не мозгоправ, как некоторые выражаются. Ты не сумасшедший. Я не работаю с помешанными. Ты нечто противоположное. То, что с тобой случилось, совершенно естественно. Забудь всё, что ты знаешь об оставлении в опасности или какой-то там слабости. Полный вздор. Я просто думаю, что иногда мы нагружаем свой разум сверх той меры, которую ему определил Создатель. Если в Него верить. Ты веришь в Создателя, Хью? Не имеет значения – быть может, мы имеем дело с пределами, положенными нашим биологическим устройством. Мне об этом напомнили, пока я сюда ехал. Точнее, пока меня везли. Машина начала перегреваться. Мы не давали бедняжке передохнуть. И вот я сидел и смотрел на маленький циферблат, который показывал температуру двигателя. Очень умно. Мой шофёр сказал, эти штуки недавно появились. Ну так вот, двигатель становился всё горячее и горячее, и стрелка двигалась к маленькой красной зоне. Что случится, если она попадёт на красное? Я спросил Койла – он был шофёром. «Сэр, – сказал Койл, – нам придётся остановиться». А если мы не остановимся? «Ну, – сказал он, – двигатель заклинит». Я спросил – а потом он заработает? «Нет, его придётся разобрать на части и проверить, что именно сломалось». И вдруг я осознал, что это подходящая аналогия для того, через что проходят наши солдаты. Они попадают в красную зону, и, вместо того чтобы позволить им отдохнуть, мы гоним их вперёд и вперёд, пока у них не заклинивает двигатели. Иногда сдаётся тело, но с разумом такое происходит не реже. Тебя заклинило, Хью, и мы должны понять, что сломалось, если именно это и произошло.

Ватсон глотнул воды, прежде чем продолжить:

– У тебя были посетители? Хочешь кого-нибудь увидеть? Я могу это устроить. Но мы должны начать разговаривать о том дне. О дне, когда тебя заклинило. Это ключ. Забудь про всех, кто говорил тебе, что надо собраться. Ведь говорили же? Пожалуйста, выкинь это из головы. Но мы должны встретить тот день лицом к лицу. Ты должен о нём говорить, понять его, определить его очертания, и тогда сможешь спрятать его в ящик и отложить в сторону. И, возможно, у тебя никогда не получится спрятать всё целиком. Но ты сможешь с этим жить, я уверен. Однако прямо сейчас ты застыл. Это в твоём разуме, верно? Готов спорить, оно в твоих снах. Мы о них тоже поговорим. Я полагаю, сны часто сообщают нам истину, с которой днём нам слишком трудно смириться.

Во время этого одностороннего разговора Хичкок сохранял бесстрастный вид, его дыхание было ровным. Ничто из сказанного Ватсоном не привело к переменам в выражении его лица.

– Ты поел? Я что-нибудь принесу. А завтра давай выйдем из этой комнаты на прогулку. Я здесь провёл всего пятнадцать минут и уже с ума схожу.

Возможно, нелучший выбор слов, но Ватсон надеялся на реакцию. И опять ни искорки – лишь долгое, медленно моргание. Доктор не винил Хичкока. Шутка была так себе.

– Ты не сумасшедший, Хью. Уверен, ты меня слышишь. Я тебя оттуда вытащу.