Дэвид Осборн - Убийство в Чесапикском заливе

На судах с неглубокой осадкой расстояние от нижней палубы до верхней примерно вдвое меньше, чем на обычных судах, и габаритная высота в кают-компании достигалась благодаря тому, что пассажирские каюты, размещавшиеся по бортам судна, а также в носовой его части и даже частично на корме, возвышались на шестьдесят-семьдесят сантиметров над верхней палубой.

При постройке однотипных копий двух знаменитых судов — для «Брайдз Холла» и для школы Святого Хьюберта — корабелы во всех мелочах следовали образцам оригиналов, однако два усовершенствования все-таки были внесены: установлен малогабаритный дизельный мотор Грея и улучшена оснастка камбуза за счет газовой плиты с четырьмя конфорками и довольно большого холодильника. Кроме того, масляные светильники были заменены электрическими, и скамьи в салоне, как мне кажется, теперь более удобны для сидения, нежели те, которые были на старых судах.

Я нашла Сисси внизу, в навигационном отсеке кают-компании на левом борту. Она сидела, склонившись над картой. Онзлоу Уикес находился там же, но если что-то и происходило между ними, — а у меня сложилось именно такое впечатление, — то они успели разбежаться в разные стороны, едва заслышав на лестнице мои шаги. Уикес в голубом берете Сисси, который он забыл снять, делал вид, что поглощен чтением справочника по электронике, по другую сторону киль-колодца, возле контрольной кабины — маленького закутка рядом с машинным отделением. Эта кабина, оснащенная новейшими навигационными приборами, радарной установкой и радиотелефоном, служила гарантией безопасности судна, и доступ в нее имел только Уикес. Члены экипажа, в том числе и капитан, могли войти в контрольную кабину только в случае неполадок в навигационной системе или при каких-то чрезвычайных обстоятельствах, когда требуется помощь извне, например, в случае пожара на борту.

Естественно, я не могла вести разговор с Сисси в присутствии Уикеса, хотя знала, что позже она сама расскажет ему все, что я собиралась сейчас ей сказать. Поэтому мне ничего не оставалось, как попросить его удалиться. Итак, после нескольких любезных слов, которые мне удалось-таки из себя выдавить, я объяснила, что хотела бы поговорить с Сисси наедине, если он не возражает.

Он, конечно же, не возражал, более того, пробормотал что-то по поводу уймы дел, якобы ждущих его в гимнастическом зале. Однако в его взгляде, которым он одарил меня перед уходом, сквозило только одно — желание, чтобы я провалилась сквозь землю. Когда замерли его шаги на палубе, а потом на сходнях и, взглянув в иллюминатор, я увидела этого напыщенного хлыща уже на площадке для игры в лакросс — он беседовал с кем-то из игроков, — я наконец повернулась к Сисси.

Она, по-видимому, догадалась, что последует дальше. Демонстративно расправив широкие плечи, она скрестила на груди мускулистые руки и вперила в меня взгляд, в котором читались презрение и неприязнь. Мне подумалось, какой страх она должна была внушать Мэри Хьюз, как, несомненно, и большинству других воспитанниц.

Я села напротив нее.

— Меня не устраивают ответы на вопросы, которые я задавала тебе позавчера, — сказала я, переходя сразу к делу. — Думаю, пришло время перестать запираться и наконец выложить всю правду.

— Никто не запирается, миссис Барлоу, — ответила она, глядя на меня в упор.

Я была уверена, что скорее достигну цели, если слегка ее припугну. Ведь эта мерзкая девчонка, Анджела О'Коннелл, узнав, что предстоит Инквизиция, наверняка не смогла удержаться и рассказала кому-нибудь из старших, что Мэри ходила в заповедник Балюстрода с фотоаппаратом и магнитофоном. Скорее всего выбор Анджелы пал на Конни, но, может быть, и на Сисси Браун, поскольку она знала, как та ненавидела Мэри.

— Давай начнем по порядку, — сказала я. — С того, что Мэри нарушила запрет и пошла в заповедник Балюстрода.

— Но я же сказала вам, миссис Барлоу, мне ничего об этом не известно.

— Анджела О'Коннелл говорит, что она рассказала тебе об этом.

Я попала в самую точку. От высокомерия Сисси не осталось и следа. Она минуту помолчала, а когда заговорила вновь, ее лицо было уже задумчиво-хмурым.

— Наверное, она говорила кому-то еще. Мне она никогда ничего не рассказывала.

Я изобразила на лице подобие улыбки. Чем больше я наблюдала эту девицу, тем меньше она мне нравилась.

— Сисси, неужели ты думаешь, что я стала бы снова задавать тебе вопросы, если бы не была уверена, что ты ответишь на них?