Ричард Халл - Благие намерения. Мой убийца (сборник)

Грэнстоун слишком распустил язык. Я думал, что это надежный сотрудник, а он все время был на короткой ноге с полицией! Обратил их внимание на тот факт, что черновик завещания Алана нельзя найти. С этим я легко справился. Учитывая, что в моем кабинете хозяйничал Грэнстоун, там вообще сложно что-то отыскать. Естественно, я его тут же уволил. Нельзя спускать такое с рук.

Впрочем, наговорил он уже достаточно. Более того, мерзавец записывал в дневнике, когда я приходил, когда брал с собой «дипломат», и даже высказал предположение, что я носил в нем для Ренвика еду. Ему хватило наглости обсуждать с полицией завещание и предположить, что его переписали! Поэтому, естественно, у Вестхолла возникли вопросы. Он даже пытался заставить переписчиков дать против меня показания. И фактически намекал, что они хотели, просто память подвела. Неприятно осознавать, что на моей собственной работе за мной шпионили – причем сотрудник, которого я считал надежным. К счастью, мое доверие распространялось только на служебные дела. Я устроил Грэнстоуну перекрестный допрос, который сделал бы честь самому инспектору Вестхоллу, и он сломался. Вряд ли он успел мне серьезно навредить. Все мины, которые мог взорвать инспектор Вестхолл, уже нейтрализованы. Я, конечно, понервничал и попал под подозрение, но только и всего. Ведь я уже записал, как удачно парировал все удары.

Не стану терять из виду Грэнстоуна и не забуду, что в неприятностях, которые потенциально возникнут, виноват он.

Меня не победить.

Я уже сомневаюсь. Только что звонила миссис Килнер.

Очевидно, на нее вывел Грэнстоун. Не следовало позволять ей со мной связываться, даже по телефону.

Инспектор ее обманул. Сказал, что у него есть неопровержимое доказательство моей вины! И она поверила! Поэтому, как я понимаю, рассказала ему все, представив меня в наихудшем свете. По ее словам, она возненавидела меня за то, что я подвел ее любимого Алана Ренвика. Мне следовало иметь в виду, что женщина, способная писать такие истеричные письма, в состоянии пойти на любое предательство. Она сообщила, что молчала, пока думала, что ошиблась миссис Фарли. Однако, узнав, что виновен я, она намерена добиться, чтобы повесили меня. Милая женщина! Похоже, она живет только местью, и ее ни капли не заботит ни честь, ни репутация, ни счастье мужа, ни даже память о Ренвике. Мой аргумент о его «бесплодных усилиях» больше не действует.

Примерно через минуту я понял истинную цель ее звонка. Сначала я решил, что она хочет меня предупредить и дать шанс скрыться. Увы. Доброты от нее не дождешься. Отчасти она хотела насладиться тем, что принесла мне дурную весть, а отчасти хотела заставить меня бежать. Что практически было бы равноценно признанию. Напрасно старается! Пока не выяснят, как я достал морфий, и не приведут этого омерзительного грубияна, рыжего доктора, они ничего не докажут. Я могу расслабиться, пусть суетятся. Конечно, я на волоске, и если Вестхолл до него доберется и приведет… Я почти уверен, что он меня тогда запомнил. Поймал меня почти за руку. Хотя Вестхолл уверяет, что описание доктор дал невнятное. Какая страшная мысль! Наверное, Вестхолл солгал. Меня могут опознать. О боже!

Все кончено. Я вижу из окна, как ко мне направляется инспектор Вестхолл. Не один. С ним идет рыжий доктор!