Агата Кристи - Смерть приходит в конце

— Потому что, по-моему, тебе многое известно. Несколько дней назад, например, ты знала, что Ипи умрет… Ты очень умная, Хенет.

— А ты это только сейчас понял? — вскинулась Хенет. — Хватит мне быть бедной глупой Хенет. Я все знаю.

— И что же ты знаешь, Хенет?

У Хенет даже голос изменился. Он стал низким и резким.

— Я знаю, что наконец-то могу делать в этом доме что хочу. И никто не посмеет мне возразить. Имхотеп уже во всем полагается на меня. И ты будешь делать то же самое, Яхмос.

— А Ренисенб?

Хенет засмеялась злорадно, с явным удовольствием.

— Ренисенб здесь скоро не будет.

— По-твоему, следующей умрет Ренисенб?

— А по-твоему, Яхмос?

— Я хочу услышать, что скажешь ты.

— Может, я только хотела сказать, что Ренисенб выйдет замуж и уедет.

— А что на самом деле ты хотела сказать?

— Иза однажды обвинила меня в том, что я много болтаю, — хихикнула Хенет. — Может, и так.

И опять рассмеялась, покачиваясь на пятках.

— Итак, Яхмос, как ты думаешь? Имею я наконец право делать в доме что хочу?

Мгновение Яхмос вглядывался в ее лицо и только потом ответил:

— Да, Хенет. Раз ты такая умная, можешь делать все, что хочешь.

И повернулся навстречу Хори, который вышел из главного зала.

— Вот ты где, Яхмос! Имхотеп ждет тебя. Пора подняться наверх.

— Иду, — кивнул Яхмос. И, понизив голос, добавил:

— Хори, Хенет, по-моему, рехнулась. В нее вселился злой дух. Я и вправду начинаю думать, что вина за все случившееся лежит на ней.

Хори не сразу, но спокойным и ровным тоном откликнулся:

— Она странная женщина, а главное, злая.

— Хори, — перешел на шепот Яхмос, — по-моему, Ренисенб грозит опасность.

— От Хенет?

— Да. Она только что дала мне понять, что очередной жертвой может стать Ренисенб.

— Что, мне весь день вас ждать? — послышался капризный голос Имхотепа. — Что это такое? Никто со мной больше не считается. Никого не интересует, какие страдания я испытываю. Где Хенет? Только Хенет меня понимает.

Из кладовой отчетливо донесся торжествующий смех.

— Ты слышал, Яхмос? Хенет здесь хозяйка!

— Да, Хенет, я понимаю, — справился с собой Яхмос. — Власть теперь в твоих руках. Ты, мой отец и я — мы втроем…

Хори поспешил к Имхотепу, а Яхмос задержался, что-то еще сказал Хенет, и та согласно кивнула головой. Лицо ее расползлось в злобной усмешке.

Когда Яхмос, извинившись за задержку, догнал отца и Хори, они все вместе двинулись наверх, к гробнице.

День почему-то тянулся медленно.

Ренисенб терзало беспокойство. Она то выходила из дому на галерею, то шла к водоему, то возвращалась обратно в дом.

В полдень Имхотеп вернулся. Ему подали еду, он поел и уселся на галерее. Ренисенб пристроилась рядом.

Она сидела, обхватив руками колени, и время от времени поглядывала на отца. На его лице было все то же отсутствующее выражение, смешанное с недоумением. Имхотеп почти не говорил. Только раз-другой тяжело вздохнул.

Потом встрепенулся и послал за Хенет. Но Хенет не было — она понесла холсты бальзамировщикам.

Ренисенб спросила у отца, где Хори и Яхмос.

— Хори ушел на дальние поля льна. Там надо провести подсчет. А Яхмос здесь, на ближних полях. Теперь все на нем… Когда Себека и Ипи не стало. Бедные мои сыновья…

Ренисенб попыталась отвлечь его.

— А разве Камени не может присматривать за работами?

— Камени? А кто такой Камени? У меня нет сына по имени Камени.

— Писец Камени. Камени, которому надлежит стать моим мужем.

Он уставился на нее.

— Твоим мужем, Ренисенб? Но ведь ты выходишь замуж за Хея.

Она вздохнула и промолчала. Жестоко каждый раз поправлять его.

Спустя некоторое время он, однако, очнулся, потому что воскликнул:

— Ты спрашивала про Камени? Он пошел на пивоварню отдать кое-какие распоряжения надсмотрщику. Надо и мне, пожалуй, туда сходить.

И зашагал прочь, бормоча что-то себе под нос, вид у него был такой самоуверенный, что Ренисенб даже воспряла духом.

Быть может, подобное затмение разума — явление временное?

Она огляделась. Что-то зловещее почудилось ей в том безмолвии, что царило в доме и на дворе. Дети играли на дальнем конце водоема. Кайт с ними не было. Интересно, где она, подумала Ренисенб.

На галерею вышла Хенет. Оглядевшись, робко подошла к Ренисенб. И заговорила-заныла с прежней покорностью:

— Я все ждала, пока мы останемся наедине, Ренисенб.

— А зачем я тебе нужна, Хенет?

Хенет понизила голос:

— Хори попросил меня передать тебе кое-что.