Агата Кристи - Большая Четверка. Загадочный мистер Кин. Тринадцать загадочных случаев

— ЛЕЙД ЕЛ… И еще одно Л. Так… Кажется, все.

— Продолжайте!

— Скажите, пожалуйста, еще что-нибудь.

Молчание.

— По-моему, это все. Столик даже не шелохнется Какая бессмыслица!

— Да нет, — задумчиво проговорил мистер Саттертуэйт. — Не думаю, чтобы это была бессмыслица.

Он встал и, выйдя из библиотеки, направился прямо к телефону. Соединили довольно быстро.

— Я могу поговорить с мисс Кили? Мейдж, милая, это вы? Я передумал. Если позволите, я приму ваше любезное приглашение. Оказывается, мое присутствие в Лондоне не так срочно, как я полагал… Да-да, к ужину успею.

Он повесил трубку. На его морщинистых щеках вспыхнул румянец. Мистер Кин — загадочный мистер Кин!.. Мистер Саттертуэйт мог по пальцам пересчитать все свои Встречи с ним, и каждый раз, когда появлялся этот таинственный господин, случалось что-нибудь неожиданное. Интересно, что же произошло — или вот-вот произойдет — в Лейделле?

Но, что бы это ни было, ему, мистеру Саттертуэйту, работа найдется. Он нисколько не сомневался, что в любом случае в развитии сюжета ему отведена не последняя роль.

Лейделл — большой старый дом — был собственностью Дэвида Кили, человека тихого и неприметного. К таким, как он, ближние нередко склонны относиться как к предметам обстановки. Однако их незаметность для окружающих ни в коем случае нс означает отсутствия интеллекта — Дэвид Кипи был блестящим математиком и автором книги, абсолютно недоступной для девяносто девяти процентов читателей. Как и большинство интеллектуалов, он не отличался особой живостью характера или личным обаянием. Его даже окрестили в шутку «человеком-невидимкой»: за столом лакеи с подносом могли запросто обойти хозяина, гости частенько забывали поздороваться и попрощаться с ним.

Иное дело его дочь Мейдж — натура открытая, полная жизни и кипучей энергии. Любому, кто с ней сталкивался, тут же становилось ясно, что перед ним очень даже нормальная, здоровая девушка, к тому же весьма хорошенькая.

Она-то и встретила мистера Саттертуэйта у дверей.

— Как замечательно, что вы все-таки приехали!

— Замечательно, что вы позволили мне приехать, хоть я и поторопился с отказом. Мейдж, деточка, судя по вашему виду, у вас все в полном порядке!

— Ах, у меня всегда все в порядке!

— Я знаю, но сегодня у вас вид просто исключительный — я бы сказал, цветущий. Что-нибудь случилась? Что-нибудь… особенное?

Она рассмеялась и чуть-чуть покраснела.

— Нет, мистер Саттертуэйт, так нельзя! Вы сразу всегда обо всем догадываетесь.

Он взял ее за руку.

— Ага, значит, вы все-таки нашли своего суженого?

Слово было несовременное, но Мейдж не возражала.

Ей даже нравилась несовременность мистера Саттертуэйта.

— Честно сказать, да. Этого никто еще не знает — это тайна! Но вам, мистер Саттертуэйт, я не боюсь ее доверить. Вы всегда все умеете понять правильно.

Мистер Саттертуэйт питал особое пристрастие к чужим романам. Он был по-викториански сентиментален.

— Кто этот счастливец, полагаю, лучше не спрашивать? Ну, в таком случае мне остается лишь выразить надежду, что он вполне заслуживает чести, которой вы его удостаиваете.

«Старичок просто прелесть!» — подумала Мейдж.

— Знаете, я думаю, мы с ним прекрасно поладим, — сказала она. — У нас одинаковые вкусы, взгляды — это же очень важно, да? Нет, правда, у нас с ним много общего, мы давно уже все-все друг о друге знаем… И от этого на душе делается так спокойно, понимаете?

— Понимаю, — сказал мистер Саттертуэйт. — Хотя лично мне еще не приходилось видеть, чтобы кто-то о ком-то знал абсолютно все — и именно присутствие некоторой тайны, как мне кажется, и помогает супругам сохранить взаимный интерес…

— Ничего, попробую все-таки рискнуть! — рассмеялась Мейдж, и оба отправились переодеваться к ужину.

Вниз мистер Саттертуэйт спустился последним. Он приехал сюда один, и его вещи распаковывал не его слуга, а это всегда его несколько раздражало. Когда он появился, все уже были в сборе, и Мейдж без лишних церемоний, как стало принято в последнее время, объявила:

— А вот и мистер Саттертуэйт. Все, я умираю от голода! Идемте.

Впереди рядом с Мейдж шла высокая седая женщина довольно яркой наружности. У нее был звучный ровный голос и красивое лицо с правильными чертами.

— Здравствуйте, Саттертуэйт, — сказал мистер Кили.

Мистер Саттертуэйт чуть не подскочил от неожиданности.

— Здравствуйте, — сказал он. — Простите, я вас не заметил.