Роберт Голдсборо - Смерть в редакции

— Может быть, нам больше не приглашать их сюда? — сказал я Вульфу, возвратившись в кабинет. — С каждым следующим визитом дело осложняется.

— Прекратите пустую болтовню, — проворчал он.

— Хорошо, будем серьезны. Что вы думаете о предложении Скотту кресла издателя?

— Этот тип — осел, — заявил Вульф, игнорируя мой вопрос. — Может быть, не такой, как его кузен, но все-таки осел.

— Не смею возражать. Что теперь?

Вульф взглянул на часы, размышляя, не настало ли время спуститься в кухню, чтобы перекусить. Решив, что еще рано, он заявил:

— К дьяволу! Знаю, вы не перестанете меня изводить, пока я что-то не предприму. Полагаю, они там в здании редакции фиксируют время прихода и ухода посетителей?

— Каждый, включая сотрудников, должен отметиться в фойе у охранника, — ответил я. — Там ведется журнал с учетом времени.

— Позвоните мистеру Коэну и узнайте, когда каждый из них покинул здание редакции. Я имею в виду Скотта, Дэвида с его Кэролайн, миссис Палмер, мистера Дина, мистера Бишопа и Макларена.

— Не считаете ли вы, что тогда мы окажемся в большом долгу перед «Газетт» — спросил я, вздергивая одну бровь, что его всегда раздражает, поскольку он на подобное не способен.

— Заткнитесь, — прошипел он и, выбравшись из кресла, вышел из кабинета и направился в сторону кухни.

Последнее слово осталось за ним, но победа все равно принадлежала мне. Если, ретируясь, гений в качестве оружия использует реплику «заткнитесь»» то это означает: я действительно доконал его.

В понедельник «Таймс» и «Дейли ньюс» откликнулись на утверждение Вульфа об убийстве Хэрриет Хаверхилл весьма короткими заметками. Такое невнимание могло означать одно из двух: либо редакторы посчитали эту идею абсурдной, либо, поскольку «Газетт» успела обштопать их, они решили проигнорировать моего босса. Не исключено, что присутствовали оба элемента. Одним словом, выбирайте вариант, который вам больше по вкусу.

Принадлежащие Макларену издания оказались не столь сдержанны. Фриц сразу после завтрака отправился пополнить наши продовольственные запасы, и я попросил его заскочить в киоск и прикупить все маклареновские листки. Вернувшись, он с мрачным видом вступил в кабинет и бросил на мой стол вчерашние номера лос-анджелесской и детройтской газет. Всем своим видом Фриц демонстрировал, что он избавляется не от печатного слова, а от вонючих отбросов. Воскресное издание из Лос-Анджелеса возвестило о Хэрриет на первой полосе. Огромный заголовок вопил: «ЛЕДИ — ГАЗЕТНЫЙ БОСС НЬЮ-ЙОРКА НАЙДЕНА МЕРТВОЙ!», Статья же, состоявшая всего из нескольких абзацев, была опубликована на третьей странице. Там сообщались лишь основные факты, а о намерении Макларена наложить на «Газетт» лапу не упоминалось вовсе. В Детройте материал подавался примерно так же, если не считать того, что в автомобильной столице Хэрриет не заслужила чести быть упомянутой на первой полосе. Самое видное место в газете было отдано местному скандалу: «ГОРОДСКИХ КОПОВ ПРИХВАТИЛИ, КОГДА ОНИ ЗАПУСТИЛИ ЛАПЫ В БАНКУ С ВАРЕНЬЕМ!»

Если вернуться к событиям нью-йоркским, то освещение дела Хаверхилл телевидением вряд ли могло рассчитывать на получение приза. Но для рассказа об этом следует снова обратиться к воскресному вечеру. В одиннадцать часов вечера мы сидели в кабинете, настроив телевизор на канал, присылавший к нам днем свою команду. Примерно в середине новостей ведущий, курчавый тип, половину физиономии которого занимал жемчужно-белый оскал, придал своей роже мрачно-торжественное выражение и объявил: «В связи со смертью Хэрриет Хаверхилл, которая, как считают, совершила самоубийство, сделано сенсационное заявление. Подробности от нашего корреспондента Морин Мейсон».

На экране возникла прекрасно причесанная молодая женщина. Возвышаясь на ступенях нашего дома и покачивая перед губами микрофоном, она с наисерьезнейшим видом бодро замурлыкала: «Мы находимся на Западной Тридцать пятой улице в довольно непритязательном уголке Манхэттена. Однако именно этот квартал знаменит тем, что здесь находится дом Ниро Вульфа — всемирно известного частного детектива-отшельника». В тот же момент на экране появилась фотография Вульфа пятилетней давности. «А это его убежище, — продолжила Морин Мейсон, сделав ручкой в сторону дома. — Он весьма редко покидает его, решая сложные проблемы подобно светилу медицины в своем кабинете. Большую часть своего времени он проводит, ухаживая за легендарной коллекцией орхидей, оцениваемой во многие миллионы. Коллекция содержится в шикарной оранжерее, расположенной под крышей дома. Как следует из утреннего выпуска «Газетт», Вульф выступил со смутившим многих заявлением, что смерть Хэрриет Хаверхилл, найденной мертвой в своем кабинете в пятницу, является предумышленным убийством, а не результатом самоубийства, как полагает большинство наблюдателей, включая полицию. Однако Вульф отказался дать интервью для «Экши ньюс», поэтому мы можем только высказывать догадки, почему он выступил с подобным обвинением. Пока полиция и окружной прокурор отказываются комментировать высказывание мистера Вульфа. Морин Мейсон, с Западной Тридцать пятой улицы для «Экши ньюс»».