Роберт Голдсборо - Смерть в редакции

— Думаю, что все держатели акций «Газетт» — я, Донна, Скотт, Карл, Эллиот Дин.

— Как выглядела записка и каково было ее содержание?

— Ммм… — скривился в задумчивости Дэвид. — Ничего особенного, напечатана на машинке, на половинке листка. Текст, как мне помнится, следующий: «Дорогой Дэвид, пожалуйста, задержись до конца моего разговора с Я.М. Мне хотелось бы встретиться на несколько минут со всеми после его ухода». Подпись.

— Я получила точно такую же записку. Текст идентичен, — подтвердила слова брата Донна.

— Когда они были разосланы?

— Моя была доставлена примерно в четыре тридцать, — ответил Дэвид.

— Примерно в это же время в конференц-зал доставили и мою, — вставила Донна.

— Как миссис Хаверхилл могла знать, что вы все еще находитесь в здании и получите ее записку?

— Еще утром я сказала ей, что собираюсь работать в конференц-зале по меньшей мере до шести.

— Полагаю, что никто не сохранил своего экземпляра?

Брат и сестра одновременно отрицательно покачали головами, а Дэвид с ухмылкой пояснил:

— В газете циркулирует столько служебных документов разного рода, что, начав их хранить, мы через неделю задохнулись бы.

Проигнорировав его заявление, Вульф спросил, обращаясь к брату и сестре одновременно:

Вы уверены в подлинности подписи?

— Абсолютно, — сухо сказала Донна. — У нее очень характерная подпись. Кроме того, записку разносила ее личный секретарь Энн Барвелл — мне по крайней мере послание передала она.

— Мне тоже, — вставил Дэвид.

— Прекрасно, — сказал Вульф, откидываясь на спинку кресла. — Вам известно, с какой целью она хотела с вами увидеться?

Дэвид пожал плечами, ему этот разговор уже явно надоел. Парень не отличался большим запасом терпения.

— Думаю, для того, чтобы объявить о переходе газеты в руки Макларена. Зачем же еще?

— Мадам? — обратился Вульф к Донне.

— Я тоже так считаю, — ответила та. — Но после встречи с Маклареном она была просто не в силах встретиться с нами лицом к лицу. Других вариантов я не вижу.

— Но это означает одно — ваш кузен так же решил продать ему свои акции, — заметил Вульф.

— Этот вывод напрашивается сам собой, — сказал Дэвид, — Я не говорил с ним после его встречи с Хэрриет, хотя мне известно, что Макларен к нему ранее обращался, и Скотт решил продать акции. Но у вас есть возможность спросить у самого Скотта, так как ходят слухи, что он появится у вас сегодня несколько позже.

Он получил особенное удовольствие, сделав ударение на слове «слухи».

— Правильно, — кивнул Вульф и повернулся к Кэролайн. — Я не забыл о вас, мадам. Скажите, чем вызвано ваше появление в редакции «Газетт» в пятницу?

Она открыла рот, чтобы ответить, но Дэвид оказался быстрее.

— Кэрри была там, потому что я попросил ее прийти — все серьезные решения мы принимаем совместно. Мы являемся одной командой, в которой она полноправный член.

Ты ей вовсе не ровня, подумал я, посмотрев на Вульфа в ожидании его реакции.

— Мне было бы интересно услышать, что скажет сама миссис Хаверхилл, — раздраженно произнес он.

Кэролайн явно обожала находиться в центре внимания. Приняв позу, которая привела бы в восторг фотографа журнала мод, и откашлявшись, она начала:

— Как сказал Дэвид, мы выступаем единым целым, когда дело касается интересов одного из нас. В прошлом он несколько раз приглашал меня принять участие в семейных советах, на которых обсуждались вопросы, связанные с «Газетт». Складывалось впечатление, что встреча в пятницу должна иметь большое значение, и поэтому он меня пригласил.

— Когда вы прибыли?

— В редакцию? Сейчас… Это было примерно в шесть пятнадцать, не так ли, дорогой? — обратилась она за подтверждением к Дэвиду с хорошо отрепетированной тонкой улыбкой.

Тот с обожанием взглянул на Кэролайн, и дама продолжила:

— Я прошла прямо в кабинет Дэвида. Он как раз заканчивал небольшое совещание. Мы поговорили пять или десять минут, после чего прошли в помещение, где работала Донна. Я не видела ее после возвращения, и мне не терпелось узнать о ее путешествии.

— Миссис Хаверхилл, не могли бы вы высказать свое отношение к происходящим в «Газетт» событиям?

— Вы имеете в виду ее продажу Макларену? О, мне было очень жаль, что газета уплывает из рук семьи. Но вам известно, насколько властной, неуступчивой и жёсткой могла быть Хэрриет. Именно эти черты характера в конечном итоге и стоили ей газеты.

— Жёсткостью, как я понимаю, вы считаете ее нежелание делегировать полномочия другим липам, и в первую очередь ближайшим членам семьи?