Роберт Голдсборо - Смерть в редакции

Осуждать его за это было невозможно.

Когда я вернулся в дом на Тридцать пятой улице, было начало третьего, и это означало, что Вульф все еще ведет борьбу с ленчем в столовой. Я отправился прямиком на кухню, и Фриц подогрел припасенную для меня тарелку телятины. Я знал, что он изнывал от желания спросить меня о результатах моей миссии, но я не хотел делиться информацией. Мне самому требовалось время, чтобы переварить события последних часов, перед тем как доложить о них Вульфу.

Я проглотил телятину и отправил вдогонку за ней кусок пирога с персиком, залив все это стаканом молока. Когда я покончил с едой, Фриц вручил мне несколько листков с записью телефонных разговоров. Звонили один потенциальный покупатель «Газетт» и четыре репортера. Вся четверка, видимо, желала услышать мнение Вульфа по поводу смерти Хэрриет Хаверхилл и узнать, не связана ли ее гибель с его письмом в «Таймс».

Взяв записки и чашку кофе, я отправился в кабинет, где и застал Вульфа, припаркованного в любимом кресле с новой книгой в руках (это было сочинение Зджислава Найдера «Джозеф Конрад: хроника жизни») и двумя бутылками пива. Усевшись на свое место, я приступил к кофе, поглядывая в «свет мой зеркальце» на стене. Через несколько минут Вульф, отложив книгу в сторону, нарушил молчание.

— Итак? — кисло спросил он.

— Мне не хотелось вас беспокоить, — с невинным видом заявил я. — Ведь никогда не знаешь, когда вы читаете наиболее увлекательный пассаж. Я понимаю, насколько раздражающим может оказаться…

— Прекратите болтовню! Докладывайте.

— Слушаюсь, сэр! — сказал я.

Вначале я подробно, не опустив ничего, описал место происшествия. Вульф слушал, смежив веки и откинувшись на спинку кресла, и если он не изображал внимание, а действительно вслушивался, то перед его мысленным взором вставала детальная картина огромного кабинета, начиная от цвета ковров и кончая размером стола, на который — в соответствии с описанием Лона, — склонилась мертвая Хэрриет Хаверхилл. Рассказ занял пятнадцать минут, и когда он закончился, Вульф остался сидеть недвижимым с закрытыми глазами.

— Кроме того, я встречался с Бишопом, если вас это интересует, — добавил я.

Он едва-едва приоткрыл глаза и, покосившись на меня через образовавшуюся щель, кивнул.

— Во-первых, должен сообщить, что все они, расталкивая друг друга, торопятся встретиться с вами. Я говорю о Бишопе и троих наследниках. Я еще не составил расписание бесед, но в принципе мне удалось добиться желаемого, не прибегая к вашей глупой угрозе опубликовать еще одно письмо в «Таймс».

Слова мои не возымели никакого действия, поэтому мне пришлось пересказать содержание короткого разговора с Бишопом, что было вовсе не трудно. Когда я закончил, он выпрямился в кресле и попытался налить себе пива из пустой бутылки.

— Хвастун… Вы объявили, что вам удалось убедить этих людей посетить наш дом. А на самом деле вы заполучили всего лишь мистера Бишопа. Что же касается остальных, то вы целиком положились на него, без всяких гарантий, что он сумеет их убедить прийти к нам. Да и его визит вы обменяли на обязательство поддерживать добрые отношения с «Газетт».

— Мне не терпится отыграть свою десятку, — заявил я. — Ставлю десять на то, что они появятся здесь еще до конца уик-энда. Что же касается доброго отношения, то вы по очкам настолько обошли в этом деле «Газетт» — даже не считая тех полезных сведений, которые вы сообщаете Лону за ужином, — что им не рассчитаться и за десять лет.

— Пари отклоняется, — самодовольно фыркнул Вульф.

— О'кей, — довольно ухмыльнулся я. — Допустим, что они появятся здесь завтра. Не исключено, что кто-то из них пожелает стать нашим клиентом и будет готов заплатить. Нам нужен какой-то навар, чтобы остаться в этом деле при своих.

— Мне не нужен клиент, — сурово бросил Вульф. — Соедините-ка меня с Кремером.

Его слова меня обескуражили. Но кто я такой, чтобы спорить с гением?

Набрав по памяти номер отдела по расследованию убийств и покочевав от одного подчиненного к другому, я наконец услышал родной хрип. Я кивнул Вульфу, и тот поднял трубку. Я тоже остался на линии.

— Кремер слушает.

— Добрый день, инспектор. Говорит Ниро Вульф. Если вам позволяет время, я хотел бы обсудить с вами в моем доме вопрос об убийстве Хэрриет Хаверхилл.

В течение пяти секунд в трубке царило молчание, хотя могло показаться, что оно висело значительно дольше.